— Вы уверены, что они ожидают именно меня? — спросил Фредерик.
— Абсолютно, — категорично заявил Кассегрен. — Я пропустил стаканчик с главным администратором, и пока мы с ним болтали, я был весь слух и зрение. Эти парни подчиняются одному из моих старых знакомцев, бельгийцу, по имени Омер Вандамм, которого я, правда, давненько не видел…
— Что за тип? «Головорез»?
— Нет. У него более высокая квалификация. В прекрасные дни независимости Катанги[15] при Чомбе[16] Вандамм был одним из самых деятельных агентов горнорудных компаний. Поверите ли, в те времена он превзошел самого себя…
— И с тех пор вы не встречали Вандамма?
— Встречал два или три раза. Аддис-Абеба, знаете ли, большой африканский перекресток. Я направил в Париж сведения об этом человеке. Я был несколько удивлен тем, что сегодня вечером увидел его в «Гион Империаль», поскольку, по последним данным, он занимает какой-то пост в администрации Яна Смита в Южной Родезии…
— Вы полагаете, он причастен к убийству Османа Загари?
— По правде говоря, не знаю. Единственное, что могу сказать, преступление наделало много шума. Эфиопская полиция весьма деятельна, а в данном случае затронута ее честь. Она рассматривает варварское убийство в одном из наиболее престижных мест столицы как личное оскорбление.
Правда, следствие идет туго. Показания свидетелей противоречивы, описания убийц расплывчаты и невразумительны. Ошибка заключается в том, что полиция ухватилась за очевидные выводы. Разумеется, преступление приписывается суданцам. Мне даже намекнули, что во второй половине дня посла вызывали в министерство иностранных дел…
На мгновение воцарилось молчание. Фредерик усиленно размышлял.
— Вы уверены, — спросил он, — что ваш Вандамм связан с людьми, дежурящими у гостиницы?
— Уверен, — заверил его Кассегрен. — Разумеется, я не поклянусь под присягой, что они там ради вас. Я не мог поинтересоваться их биографиями, но я слишком старый профессионал, чтобы не заметить красноречивых деталей. Вандамм несколько раз выходил — будто прогуляться по ночной улице. Я видел, как он проходил мимо одного из этих людей, попросил прикурить у другого. Вам ведь эта музыка хорошо известна.
Вот почему нелишне будет напомнить вам об осторожности. По-моему, если эта девица — американская журналистка — замешана в деле, направляясь к ней, вы рискуете угодить в львиную пасть.
— И все же у меня нет выбора, — тотчас возразил ему Фредерик. — Не скрываться же до конца моих дней… или, во всяком случае, до совещания руководителей арабских стран. Нет уж, поверьте, дорогой мой, у меня только один выход.