Теперь охотники отправиться на Дальний Восток за сокровищами могли спокойно добраться туда на кораблях русов или русских купцов прямо из Новгорода или Риги, с пересадками или напрямую, коли повезёт. Выходило дорого, но, быстро, всего за полгода, и, с большим грузом любого объёма, который уютно лежал в трюмах. Да ещё с возможностью повидать южные страны, продать там или купить, что-либо. Так перебирались на тихоокеанское побережье люди торговые, зажиточные, бравшие с собой семьи и работников. Был другой путь, по суше, через Урал — Алтай — Иркутск — Амур. Таким путём шли, как правило, бедняки, сбивавшиеся в ватаги, двигались на Восток в одних армяках с топором за поясом. Добравшись до Амура, они оседали на свободных землях, либо тоже перебирались на юг, к населённым и богатым краям, нанимались в работники, к тем же казакам или промышленникам.
Именно там, в казачьей столице Дальнего Востока, незамерзающем порту Чхонджине, крутились огромные средства. В этот порт поступали не только товары с побережья трёх морей — Японского, Желтого и Восточно-Китайского, но и трофеи, что добывали в своих набегах дальневосточные казаки из пограничных китайских и корейских селений. На этот порт шла основная торговля Новороссии и Югоруси своими товарами, в Чхонджин везли трофеи и ясак бойцы Фёдора Лютова, собиравшие доходы с островов Туманный (Хоккайдо), Хонсю, Цусима, и Окинавского архипелага. Учитывая, что испанские и португальские торговцы считали своим долгом посетить Чхонджин, порт за несколько лет стал известнейшим на Дальнем Востоке. Обилие разнообразнейших товаров со всех концов света, льготное налогообложение, привлекало в порт желающих быстрого богатства со всех соседних стран. В первую очередь, конечно, из Московской Руси, ибо православные получали налоговые каникулы на семь лет. Этот совет наместника Головлёва атаман Иван Кольцо запомнил крепко, и, ни разу не жалел впоследствии.
Желающих пробираться севернее Амура было немного, в основном, торговцы пушниной, нанимавшие казачьи отряды. Да и тех становилось с каждым годом всё меньше, пушнина уже не была единственным источником сверхприбыли для Московской Руси. Во-первых, цена на пушнину заметно снизилась после появления в Западном Магадане промышленных пушных звероферм, где на дешёвой рыбе и субпродуктах откармливались тысячи соболей, песцов, черно-бурых лисиц, выдавая на рынок Европы и Ближнего Востока вдвое больше качественной пушнины, чем тридцать лет назад вывозила одна Москва. Добытая и привезённая из Сибири шкурка соболя уже не приносила купцам тысячу процентов прибыли, как раньше. А, как мы видим из истории Российской Федерации, наши «бизнесмены» меньше, чем за тысячу процентов прибыли редко согласны трудиться.