— Правильно, а мои яванцы к тому времени осядут вдоль канала, в качестве обслуги, кто захочет. Предлагаю тост, за будущий Суэцкий канал! Ура! — Довольный удачным решением вопроса по пленникам Николай залпом выпил вино и крикнул, — гитару мне, гитару!
На этом оптимистичном крике деловая часть встречи плавно перешла в культурную программу, ставшую традиционной для магаданцев. С песнями, воспоминаниями о былом, о смешных и трагических случаях, с рассказами о детях и внуках, как обычно. Тем более, что здоровье у формально семидесятилетних старушек и стариков оставалось на уровне сорокалетних, как минимум, такой подарок от путешествия по времени достался магаданцам. Так, что засиделись друзья допоздна, и уже в ночной темноте расходились по своим комнатам, предоставленным во дворце наместника для гостей. Одному Кожину не спалось, он полчаса просидел у открытого окна, любуясь огромным звёздным небом с уже ставшим привычным рисунком созвездий Южного полушария.
Николай смотрел на порт Волжска, подсвеченный прожекторами и сигнальными огнями кораблей, и, предвкушал встречу с семьёй, куда он отправится завтра. Там, в последнем за годы странствий жилище, скромном двухэтажном домике, ждали непоседливого бродягу обе жены и младшая дочь, пока не вышедшая замуж. Но, Вероника уже намекала отцу в радиопереговорах, что познакомит его с «одним молодым человеком». Скорее всего, как в мыслях улыбался Кожин, скоро придётся отправлять последнюю девочку из родного гнезда. И останутся «пенсионеры» доживать свой век в домике, в ожидании приезда внуков и детей. Ну, это Кожин так любил пошутить, сил у старого сыщика вполне хватит ещё не на одно путешествие. Однако, вернуться в родной дом всё равно приятно, где бы этот дом не стоял.
Утром, после совместного завтрака, Кожин попросил Петра и Сергея уделить несколько минут для важного разговора. Завтракали в столовой наместника, хотя формально Югорусь входила в состав Новороссии, но, независимость действий Головлёва была очевидна для всех. С учётом его якобы гибели для Европы от яда, Петро становился «невыездным», по крайней мере, официально он не собирался посещать Европу и европейскую часть Новороссии. Поэтому, его всё чаще называли наместником Югоруси, впрочем, к будущему отделению Югоруси от Новороссии все магаданцы изначально были готовы и относились вполне адекватно. Более того, Седов и Головлёв даже согласовали между собой примерный срок «развода», когда Югорусь официально отделится от Новороссии и объявит себя «закрытой от Европы страной». Конечно, неофициальное сообщение между Западным Магаданом, Новороссией, Московской Русью и Югорусью будет продолжаться, как и тесное экономическое сотрудничество. Но, после успешного испытания баллистических ракет, Югорусь объявит о своей изоляции от иностранцев. Не хотели магаданцы наводить будущих конкурентов, что в Европе, что в Азии, на мысли развития ракетной техники.