Да и сбор налогов в империи, как правило, унифицирован и происходит ближе к закону, нежели прямые поборы боярина, живущего в соседнем городке, которому некуда больше податься, как искать развлечений на своей земле, издеваясь над своими крестьянами. Всё это поколения крестьян хорошо познали на своей шкуре и жизнь под властью мусульман предпочитали прозябанию под «родной православной властью». В реальной истории, Турция еще лет двести, до конца восемнадцатого века, продолжала оставаться вполне приемлемой для проживания сотен тысяч своих православных подданных. Успевших к тому времени частично «отуречиться», приняв ислам, почему и усилилось давление на христиан. Поскольку власти получили вполне лояльное религиозное общество, которое могло компенсировать сбежавших или вырезанных налогоплательщиков-христиан.
В этой истории, с появлением магаданцев, созданием Кипрского и Критского казачьих кругов, тем более, после утраты Турцией огромных территорий в Европе, Африке, Азии, да понесённых в войнах материальных потерь, финансовое состояние империи резко ухудшилось. С потерей Крыма практически исчез огромный рынок работорговли, захват русами Ближнего Востока лишил Порту доходов от левантийской торговли. Постоянные казачьи набеги не давали развивать прибрежные районы самой Турции, досыта испившей унижения и боли, как некогда страдали русские люди от набегов крымских татар. Впервые за три века турецкие султаны лишились доброй половины налогоплательщиков, а доходы страны составляли едва ли пятую часть от некогда полноводной золотоносной реки налоговых поступлений. В таких условиях ничего удивительного, что турецкие визири, озабоченные выживанием страны в новых условиях, созданных русами, вынуждены были поднять налоговый гнёт вдвое и втрое, выбивая из подданных столь необходимые средства на вооружение армии дорогими русскими ружьями.
Однако, даже в условиях резко возросшего давления, у агентов Петербурга ушли годы, чтобы выбрать нужных людей, из которых создать пусть рыхлое, но, некое подобие организованного оппозиционного тайного общества, нацеленного на борьбу за давно утраченную независимость. Годами агенты влияния Новороссии работали с армянскими купцами и потомками князей, с простыми ремесленниками и монахами, с крестьянами и строителями. И, только зимой 7113–7114 (1605–1606) годов удалось собрать самых здравомыслящих и решительных из них в Петербурге. Но, видимо, такие шаги навстречу со стороны сильнейшей и богатейшей страны Европы, вскружили голову «надежде армянской независимости». Что, вполне естественно, выразилось в речи главы делегации, решившего, что русы ищут лишь повод для нападения на Турцию.