Вскоре к бандитским набегам своих хозяев-дворян присоединились крестьяне-арендаторы и сервы с баронских, графских, курфюрстских, княжеских, герцогских, епископских, архиепископских, и прочих владений. Сами нищие крестьяне и ремесленники лютой завистью завидовали своим соседям, таким же простым работягам, оказавшимся на воле, на выморочных землях, отошедших государству. Пятнадцать лет сервы и арендаторы, обираемые до нитки своими хозяевами по старым законам, с завистью наблюдали, как крепнут соседские хозяйства. Как вольные крестьяне сеют урожайные сорта зерновых, садят картошку, растят скотину, отдавая лишь налог, без отработки барщины и прочих внеочередных поборов.
За полтора десятилетия бывшие нищие сервы и арендаторы, волей случая оказавшиеся свободными людьми на свободных землях, разбогатели, выстроили двухэтажные дома, завели трактора, пахали стальными плугами, боронили стальными боронами. Это всё видели их соседи, оставшиеся на землях прежних хозяев, в прежних условиях и привычной нищете. Когда дворяне организовали свои бандитские отряды и стали грабить соседей, их крестьяне-арендаторы смекнули хозяйственным умом, что они сами не хуже. Коли это позволено дворянам, их слугам и рабам тоже можно…
И пошла вторая волна грабежей, теперь с подлинно крестьянской смекалкой и усердием. Кто-то просто собирал родню и шёл в соседнее «вольное» село, где выгонял хозяев и загружал чужое имущество в чужие телеги, на которых возвращался домой. А потом всей семьёй вывозил остатки, до последнего зёрнышка и последнего ржавого гвоздя. Кто-то крохоборничал, обирая ограбленные дворянскими отрядами усадьбы и хутора, раздевая убитых и собирая оставленный инвентарь. Те, кто поумней или совестливей, как посмотреть, под большим секретом сообщали вольным соседям, что их собираются пожечь и ограбить, даже предлагали свои дома для укрытия. А затем грабили и жгли брошенное имущество, да планировали содрать со «спасённых» соседей плату малую. Не стесняясь принимать благодарность за подобное «спасение» от ограбленных соседей.
Были, конечно, в этом угаре грабежей и убийств, островки спокойствия и тишины. Как правило, в тех местах, где вольные земли раскинулись широко, и, вольные крестьяне смогли организоваться. Там набранные со всех хозяйств отряды самообороны вооружались и защищали в меру сил свои дома и семьи. Некоторые даже в отместку разоряли дворянские поместья и замки, спешили вырубить баронские леса, выловить рыбу из баронских прудов. Всё, как и везде, во все времена. Ничего личного, только нажива. Как всегда, эту наживу сопровождали пытки, насилие, убийства невиновных женщин, детей, стариков. Сервы убивали вольных соседей из зависти, вольные соседи резали дворян и жгли замки от страха и мести, дворяне воевали против власти русов, пытаясь отплатить за вынужденную нищету и уравнение в правах с простолюдинами.