– Хорошо, – кивнула Анна. – Если ты будешь говорить плохие слова, от которых у меня уши вянут, я тебе буду молча давать подзатыльники, договорились?
Мальчик неуверенно кивнул. Он сидел сейчас под потолком крохотной Олиной баньки такой жалкий, такой худенький, в растянутой футболке, с торчащими мослами коленок, локтей, что Анна отвернулась. Жалко, да, жалко. Даже не надо с собой спорить. Бедный ребенок. Никому не нужен, в том числе ей.
– А… точно привезут цемент? – Оля пошевелила крупными плечами. – Затекли… – смущенно объяснила она. – Вот тут…
– Пообещал же глава поселения, значит, привезут. Со стройки супермаркета тебе два мешка цемента выделили. Радуйся. Так что давай бегом на двор, пока двор у нас с одними соседями общий… К колодцу, умываться. Ведро возьми, наберешь воды. И ты тоже умоешься, – Анна кивнула Виталику.
Мальчик прыгнул прямо с верхней полки на пол, приземлился не очень удачно, ударился ногой о маленькую печку, выругался. Анна молча дала ему подзатыльник, не очень сильный, но Виталик все равно схватился за голову. Анна посмотрела ему в глаза.
– Запомнил?
– Чё?
– Слово?
Виталик кивнул.
– Вот, и заруби себе на носу.
Мальчик испуганно схватился за нос. Анна невольно улыбнулась. Оля неожиданно обняла мальчика.
– Сейчас будем ватрушки с молоком, вчера купили… – сказала девушка, гладя свалянные вихры мальчика.
– Ага, – радостно кивнул Виталик, оглядываясь на Анну. Что было в этом настороженном взгляде?
Анна отмахнулась от собственных противоречивых ощущений. Не до сантиментов.
Вскоре приехал экскаватор переносить забор, а вслед за ним самосвал со стройматериалами. И началась такая кутерьма, что Виталик не успевал бегать, чтобы все посмотреть. Кричала до хрипоты соседка Галя – на мужа, на Анну, на водителей, на Виталика, на собственных кошек. Дядя Леша взялся косить траву. Включил большую бензиновую косилку, из-за шума которой плохо можно было различить слова человека, стоящего рядом, и когда экскаваторщики начали закреплять забор, чтобы его перетащить, сосед стоял прямо под краном и косил траву.
– Да уйдите вы! – просила его Анна. – Алексей!..
Машинист экскаватора ругался, вышла, подбоченилась соседка, за ней маялся ее муж Коля, в широких черных трусах, белой майке, с полотенцем на шее, а дядя Леша, не обращая ни на кого внимания, напевал что-то бодрое на непонятном языке, похожем на французский, с грассирующим «р», и упорно косил траву. Широко крестилась Оля, размахивая большой рукой. Она нашла в бане какую-то рубаху, переоделась в нее, вдруг распустила волосы. Анна даже залюбовалась ею.