– Дочка… – Анна прижала дочь к груди. Как она могла жить без нее столько времени, как жила все это время Ника? Почему она приехала одна? Что с Антоном? Почему Ника такая бледная и уставшая?
Анна чуть отступила от Ники. Та не так поняла ее движение, с испугом проговорила:
– Мама… мама…
Анна взяла Нику за обе руки.
– Дочка, я… хорошо, что ты приехала… расскажешь… я не знаю, что сказать… я… Где папа?
– Папа дома. Мам… ты простила меня?
– Это ты прости меня, дочка… – Анна почувствовала, что не может говорить из-за слез. Она думала, что там, на озере, она выплакала все, что у нее больше нет слез. Но слезы сейчас лились, не давая ей сказать ни слова, остановив все мысли, все разумные вопросы, все, что она могла бы сказать и спросить у Ники. – Прости меня… Я… Я пряталась здесь… Просто пряталась… От боли… От всего…
– Я знаю, мама…
– А у тебя… у тебя – все хорошо?
– Теперь да. – Ника улыбнулась сквозь слезы. Она тоже плакала, глядя на постаревшее, такое родное лицо матери. За эти два года она как будто постарела на десять лет, исхудала, почернела. На лбу, у рта залегли глубокие складки. Но когда она улыбалась, то была видна прежняя Анна.
– Пойдем. – Анна вытерла слезы Нике, перестала плакать сама. – Пойдем, я покажу тебе монастырь. Ты должна это увидеть.
– С удовольствием… – осторожно сказала Ника.
– Насчет удовольствия не знаю, но должна. Увидеть лица, храм, мою келью… Ты ведь не собираешься здесь пожить? – Анна невесело пошутила.
Ника пожала плечами.
– Не знаю, мама. Может быть, и поживу, паломницей.
Анна остро взглянула на нее.
– Давай в другой раз, дочка, хорошо?
– А сейчас ты меня гонишь? Я хочу пожить рядом с тобой, мама, и что-то понять.
Анна остановилась.
– Хорошо, наверно, это разрешат. Не стоит говорить, что ты моя дочь. Если ты хочешь пожить здесь пару дней или неделю… Наверно, можно. А потом…
Ника осторожно подняла глаза на мать.
– А потом, мама?
– А потом… – Анна чуть помедлила, прислушиваясь к себе. Потому что это можно сказать только в одном случае – если она решила. Она не знала сама, что она это решила. Но это так. – Потом мы поедем домой, дочка.
– А… – Ника, не веря своим ушам, боялась сказать что-то не то. – А… как же Бог, мама?
– Бог? – Анна слегка улыбнулась. – Бог, дочка, если он есть, он же не в монастыре. И не в церкви. Там, возможно, чуть ближе к нему. Мы точно не знаем.
– Ты… хочешь вернуться?
– Я уже вернулась. Пошли.
Анна твердой рукой взяла Нику за локоть, как держала когда-то ее маленькую, отдала ей свою сумку, взяв ее тяжелый рюкзак, покачав головой, но ничего не сказав, и быстро пошла к центральному входу в монастырь.