Он засмеялся и прижал к себе старшую дочку.
– Давай картошку почистим, доченька? – сказал он, глядя ей в глаза.
Константин Петрович кое-что придумал, но пока было рано озвучивать свой план.
– Да, папа! – обрадовалась девочка и бросилась к тазу с картошкой.
– Ой-ой, два сапога пара, папа с доченькой, – продолжала ворчать Оля.
– Наташа, бери посуду, а я нож, мы в пару минут управимся.
Они и впрямь быстро управились. Огляделись, вроде все готово. Работы никакой нет. Овощи почищены, фрукты помыты. Оля поставила в духовку мясо для запекания.
– Мама, а можно мы с папой во двор сходим? Там весело!
Константин Петрович напрягся. Дочка высказала вслух его тайную мысль. Он тоже хотел во двор. Там весело. Там взрывались петарды и танцевали. Еще там кричали, пели, орали, молотили по барабанам и ждали, когда прогремят куранты. До курантов можно было успеть.
– Наташа, ты хочешь посмотреть новогодний салют?
– Да, папа! Мама, можно мы сходим? Мы быстро-быстро, – жалобно скривилась дочка.
– Наташа, что там хорошего, – отмахнулась мать, – там пьяные, петарды взрываются, толпа… Сидите уже дома!
– Праздник же, Оля! Мы мигом, да, Наташенька?
Что-то было такое в голосе Батанова, что жена не смогла ему отказать, лишь махнула рукой, мол, делайте, что хотите, все равно у нас шикарной шубы нет. И не предвидится. Отец с дочерью побежали в прихожую. Малыши остались с матерью.
* * *
В отделе было необычно пусто. За время работы Алина привыкла к вечной суете на этажах отдела, но сегодня вечером столкнулась с непривычной безлюдностью. Только в дежурной части толклись люди. Кого-то привезли с уличных гуляний, одного обожгло осколком неудачно разорвавшейся петарды, другой приставал к прохожим, призывая их соединиться с Богом, третий просто выпил лишнего в преддверии Нового года. Всех нужно было распределить по местам назначения: одного в больницу, второго вернуть в семью, третьего оставить до возвращения в нормальное состояние. «Скорая» отказалась принять пьяного. Алина впустую бегала по этажам. Оперативники точно прятались от нее. В конце коридора она увидела Воронцова, но он тут же скрылся, как будто его и не было вовсе. Телефоны не отвечали. Дежурный на вопросы, а где все, отвечал неопределенным жестом, означавшим, то ли пошли вы все, то ли пошла ты одна. На немой вопрос, мол, а куда идти-то, дежурный мычал, боясь произнести что-нибудь лишнее, что могло бросить тень на его беспорочную службу. Кузиной хотелось разрыдаться от отчаяния. Она держала в руках бумажки с адресом Машки Перовой, с телефоном Минаева, а все это богатство дополняла сводка с недавним происшествием в Московском районе. Там угнали дорогую «Инфинити».