– Это мама!
– Я поняла.
Анжелика Сергеевна сверлила Алину тяжелым взглядом из-под набрякших, но густо накрашенных век. Кузина передернулась, что не укрылось от пристального внимания задержанной. Женщина цинично усмехнулась.
– А у вас была мама? Ой, что я говорю, разумеется, была, – вырвалось у Алины.
– А ты меня не жалей! – с вызовом откликнулась Уланова. – Была мама, была, только я об этом забыла. Обо всем забыла. Не спрашивай. Не морочь мне голову. Лучше покурить дай!
– Так ведь закон вышел, – испугалась Кузина. – Нельзя.
– А опера разрешают. Им закон нипочем. А ты забавная. Как игрушка. Что, и выпить не дашь?
– Так у меня нет выпивки. И нельзя. Запрещено.
– Тогда не будет у нас разговора! – отрезала Уланова. – Отведи меня в «аквариум».
– А чай? Чай будете? У меня заварка есть.
– Сама пей свой чай! Сидишь тут, в игрушки играешься.
Уланова вдруг словно впала в дремоту. Алина вспомнила про часы, которых у нее никогда не было, но во сне их кто-то украл.
– Анжелика Сергеевна, а вы умеете сны разгадывать? У меня во сне часы украли.
Уланова встрепенулась, видимо, ее заинтересовала мистическая линия жизни начинающей оперативницы.
– Во сне украли? – уточнила Анжелика Сергеевна.
– Во сне, – подтвердила Кузина, – и еще перчатку потеряла. Я расстроилась, когда проснулась. Хотя перчатки не ношу и часов у меня нет. Мне телефона достаточно.
– Раз нет часов, то чего расстраиваешься? Это к потере близкого человека.
– У меня только мама, – сникла Алина.
– Да нет, – поморщилась Уланова, – этот сон не к смерти. И не к болезни он. Кого-то хотят у тебя отнять. Есть у тебя парень?
– Нет! – гордо парировала Кузина. – Есть!
– Значит, есть, – хмыкнула Анжелика Сергеевна, – вот его и хотят увести.
– Это Соня! – вырвалось у Кузиной.
– Она, – закивала Уланова, соглашаясь с Алиной, словно бывшая балерина тысячу лет была знакома с неведомой Соней.
– Ой, Анжелика Сергеевна, вы меня насмешили!
Обе долго смеялись над собой и незнакомой девушкой Соней. Потом разговорились. Анжелика Сергеевна рассказала немного о своей жизни. Алина слегка всплакнула. За беседой они потеряли счет времени. Наконец, Анжелика Сергеевна воскликнула:
– А я знаю, чего ты так мучаешься! Хочешь карьеру сделать!
– Хочу. Очень хочу. Только не такую, как у всех, а свою, чтобы дурой не считали, – сказала Алина, слегка отворачивая от Улановой покрасневшее лицо.
– Я сделаю тебе карьеру. Прямо сейчас. Мы покажем этим мужикам! Чего придумали: хорошую девочку считают дурой, – погрозила Уланова кулаком в сторону окна.
– А как вы это сделаете? – растерялась Алина.