Глава 5
Меня бил жених! Другой меня тоже бил
Прекрасный январский день баловал жителей Подмосковья ярким солнышком. Его лучи на белоснежных крышах домов переливались цветами радуги и ослепляли. Липа из окна смотрела на тротуар. Пешеходные дорожки были расчищены, глаза, глядя на их серость, отдыхали. Она вздохнула. Если смотреть только на крыши, тогда можно будет объяснить, почему она ходит в солнечных очках. Или можно соврать что-нибудь про софиты, от которых пострадало ее зрение, так как Липе пришлось часами работать на камеру. Впрочем, Глазовская вряд ли станет проверять ее алиби. Липа подошла к зеркалу и попыталась замазать синяк тональным кремом. Пришлось значительно потрудиться и подвести синюшные тени под вторым глазом, чтобы увечный Липин вид не сразу привлекал к себе внимания.
Облачившись в строгий костюм, тоскливо проводив любимые джинсы прощальным взглядом, Липа достала старую сумочку и вздохнула. Как ей не хватает той, которую она умудрилась забыть у Кудрина! В ней было столько карманчиков и всевозможных распиханных по ним мелочей, без которых она как без рук. Нужно будет ему позвонить и потребовать свою сумку обратно. Пусть вышлет на Липин адрес ценной бандеролью. Это и станет решением всех проблем. Ни она к нему не поедет, ни он – к ней. Никакого продолжения этой комичной истории не будет, зря мама думает, что она специально оставила у Кудрина свою сумку. Липа на подобное не способна. Она тряхнула головой, нужно думать об интервью, прикинуть, какие вопросы она станет задавать Глазовской, о чем примется ту расспрашивать…
А Стас так и не позвонил! Липа подвела губы бледной помадой, подумала о том, что, будь она феминисткой, то красилась бы только ярко-красной. Она протерла салфеткой губы и принялась искать яркую помаду. Вспомнив, что красная помада осталась в злополучной сумке, Липа разозлилась на саму себя. О чем бы она ни думала, мысли тем или иным способом возвращались к новогодней ночи. Нужно думать о Стасе. А что, собственно, о нем думать?! Он не позвонил, а Липа скорее съест свою бледную помаду, чем позвонит ему сама. Нет, точно придется вливаться в феминистическое движение. И правильно, об этом и нужно думать. Пришлось восстановить бледность на губах, зато любимыми духами Липа полилась от души. Пусть Глазовская не думает, что она простая провинциальная журналистка. Она еще выведет ту на чистую воду, уж кому-кому, а Олимпиаде Кутузовой палец в рот не клади.
Когда телефон подал свой дребезжащий голос, Липа вздрогнула и постаралась его загипнотизировать для того, чтобы аппарат выдал на определителе номер одинокого знакомого мужчины.