Слушая негромкое пение Соломона, Хаос прижалась к нему, пытаясь вспомнить, испытывала ли она когда-нибудь что-то подобное. Она не могла. Никогда.
Что это за чувство?
Она замерла, когда нашла ответ. Это было райское чувство, спустившееся к ней прямо с Небес. Соломон получил кусочек Рая от жены, когда она покинула его. Вот как это работало. Когда ты умираешь, ты оставляешь близким все, что было в твоем сердце. Вот что это за чувство - это Рай.
Хаос не осмеливалась нарушить это замечательное мгновение. Она знала, что не имеет права делить с ним этот священный момент.
И, тем не менее, очень осторожно она покорилась той теплоте, что обволакивала ее. Хаос была рада, что у нее нет семьи, чтобы оставить что-то подобное близкому человеку. Радовалась, что она даже не способна на любовь. Но даже если у нее бы действительно была семья и способность любить, Хаос не желала оставлять кому-либо часть того, что она несла в своей душе.
Итак, прошло уже четыре дня, - заявил Соломон.
Войдя в комнату, он сел рядом с кроватью Хаос, где та доедала свой завтрак. Ему было ненавистно начинать этот разговор, но сделать это было необходимо. Прошло уже достаточно времени.
- Я предоставил тебе еще два дополнительных дня, уверен, ты заметила.
Хаос кивнула, медленно пережевывая пищу. Черт, лучше бы он дождался, когда она доест.
- Спасибо, - прошептала девушка, чем еще больше усложнила ему задачу.- Что ты хочешь знать?
Соломон пристально посмотрел на нее, с каждой секундой чувствуя себя все большим ублюдком. Но, услышав ее рассказы о разговорах с демонами и мертвецами, про запрет обращения к ангелам, он понял, что с ней произошло. Ритуальное надругательство. И это сильно отличалось от спектакля одного актера. Соломону было просто необходимо разузнать больше. Она была подвешена к веткам дерева вверх ногами, одетая только в красное платье, находясь на волосок от смерти, и, возможно, была еще и изнасилована; представшая перед ним сцена, когда он обнаружил ее, походила на имитацию распятия.
Хаос слегка наклонила свое все еще болезненно-бледное лицо в сторону Соломона; не выдержав чувства вины, он опустил голову. Но ему нужны ответы, черт возьми. И она была единственной, кто может дать их, если, конечно, он не собирался обойти весь город, расспрашивая каждого жителя. И если это действительно было связано с каким-то ритуалом, то виновником мог быть кто угодно, поэтому о расспросах не могло быть и речи. Он стал настоящим параноиком, когда, во время поисков своей жены, ему пришлось изучить множество громких криминальны дел о жестоких преступлениях, поэтому он не мог никому доверять. Особенно местным властям.