Хорошо организованные и обученные люди из Первой когорты стояли тесными рядами, закрываясь щитами как звеньями единой брони, и косили шан-так, едва те приближались. Вторая шеренга использовала копья, чтобы разить беззащитных нападавших. Если полулюди останавливались при виде опасности, то воины наступали сами. Отступить шан-так не могли, они оказались в неустанно перемалывавшей их мясорубке.
Единственным слабым звеном этого плана, обстоятельством, исподволь не дававшим Кэлен покоя, было то, что их атаковали не только простые полулюди, движимые лишь безумной жаждой сожрать живую плоть и украсть душу, но и наделенные оккультными способностями.
Эта тревога не отпускала ее.
В тускло освещенном узком проходе Кэлен высмотрела в море приближающихся шан-так горящие красные глаза. Мертвецы, вернувшиеся к жизни. Еще одна сложность для тактики Первой когорты.
Любого шан-так, даже не имеющего оккультных способностей, могли вернуть из мертвых и сделать еще опаснее, если он получил не слишком много увечий. Даже того, кто обгорел, но сохранил руки и ноги. Живые мертвецы не истекали кровью и не умирали, как обычные полулюди. Поэтому ранения в жизненно важные органы их не останавливали – требовалось рассекать их на части и сжигать дотла.
Мимо Кэлен вверх по ущелью прошел Зедд, окинув ее опустошенным взглядом. Это напугало ее почти так же, как вид моря шан-так.
По тому, как безвольно висели его руки и вяло переступали ноги, она поняла, что старик почти обессилел и уже вряд ли сможет сосредоточиться настолько, чтобы создать огонь волшебника. Подобная магия изнуряет, а он занимался ею довольно долго и сейчас нуждался в отдыхе, чтобы хоть отчасти восстановить силы и вновь сражаться. Зедд выходил из боя оттого же, отчего и воины Первой когорты – чтобы отдохнуть, отдышаться, хотя бы частично восстановить силы и вернуться обратно.
Кэлен свободной рукой погладила старика по щеке.
– Можешь задержаться там подольше и присмотреть за Ричардом?
Он кивнул, быстро улыбнулся ей и двинулся дальше.
Кэлен увидела Никки и заметила, что колдунья так же вымотана. Но та пока и не думала об отдыхе.
Ниже по ущелью масса призрачных фигур спешила поскорее подняться наверх. Лишь неровность почвы, узость ущелья и их собственная огромная численность, вынуждавшие их мешать друг другу, замедляли их продвижение. В самых узких местах им следовало бы сбавить темп, но сгоравшие от желания получить душу твари сбивали с ног тех, кто шел впереди, и пытались перелезть через них, а как только удавалось прорваться на более широкое пространство, устремлялись вперед с безрассудной решимостью.