– Прошу вас, сэр… – прошелестел я, пронзенной яростной жаждой жизни, желанием, которое возникает, лишь когда ей угрожает подлинная опасность.
– Но я не убийца, – сказал он, выпуская меня.
Я повалился на палубу, кашляя на самый неприятный манер, потирая шею и с ненавистью глядя на него снизу вверх. Клянусь, будь у меня абордажная сабля или мушкет, я прикончил бы его, не сходя с места и наплевав на последствия. Однако ни того ни другого я не имел, а сцепиться с ним и попытаться перевалить за борт его – на это мне не хватило храбрости. И потому я просто сидел на палубе, чувствуя, как к глазам подступают слезы, и стараясь не дать им пролиться.
– Ступай в трюм, – равнодушно произнес он. – На свою койку. Палуба – место для мужчин.
Мистер Кристиан прошел мимо меня, зацепив носком сапога мою ногу, и, когда он скрылся из виду, я сделал в точности то, что мне было велено. Побежал к уюту моей койки, с головой накрылся простыней и дал волю слезам, и они текли так долго, причиняя мне такую боль, что в конце концов сами собой перетекли в сон. Я заснул, даже не заметив того, и проспал несколько часов, а потом резко сел, вытянувшись в струнку. До меня вдруг дошло, о чем толковали мистер Кристиан и его товарищ-заговорщик. Я все понял. Это же было так очевидно. Я попытался выпрыгнуть из койки, но сильный удар отбросил меня назад.
Трое моряков. Они прошли мимо меня. И вломились в каюту капитана.
Началось.
– Какого?..
Это донеслось до меня из каюты, в голосе капитана звучало потрясенное удивление и полное непонимание происходящего. Его никогда еще не будили подобным манером. И, ошеломленный таким пробуждением, он терялся в догадках.
– Что это значит, мистер Кристиан? – воскликнул он.
– Значит? – столь же громко ответил тот. – Давайте не будем доискиваться каких-то значений. И не задавайте вопросов, мистер Блай. Время ваших вопросов прошло.
– Что? – взревел капитан. – О чем, во имя Божье, вы…
Я вылез из койки и вбежал в каюту как раз вовремя, чтобы увидеть, как двое моряков – мичман Джордж Стюарт и палубный матрос Томас Беркетт, тот самый, что когда-то чуть не свалился с фор-брамселя и едва не забрызгал своими мозгами палубу, – вытащили одетого в ночную сорочку капитана из койки и поставили посреди каюты. Действовали они грубо, да еще и кричали на него: «Встать! Стой смирно, собака! Делай, что велят, а то хуже будет!» И прочее в том же роде. Когда я появился в двери, они поворотились ко мне, но немедля выбросили меня из головы и вернулись к своему грязному делу.
– Мистер Кристиан! – крикнул капитан, пытаясь вырваться из их рук. – Что вы себе позволяете? Я капитан флота Его Величества…