– Капитан! – закричал я во весь голос, чтобы слова мои долетели от кормы, где мы сидели, до носа, обычного места мистера Блая. – Капитан! Сюда!
– В чем дело, мальчик? – обернулся он.
– Мистер Ле-Боуг, сэр! По-моему, он взял да и умер!
Все головы поворотились ко мне, и, клянусь, в глазах некоторых моряков я увидел жадную надежду: ведь если Ле-Боуг нас покинул, в нашей посудине прибавилась одна восемнадцатая свободного места, которая позволит нам вытягивать руки-ноги, плюс одна восемнадцатая провизии, которую мы сможем съесть.
– Расступитесь, парни, – сказал хирург Ледуорд, направился к нам, опустился на колени и пощупал пульс мистера Ле-Боуга, на шее и на руке. Мы молча ожидали результата осмотра, но, прежде чем сообщить его, доктор приник ухом к груди пациента и только затем повернулся к капитану: – Он не мертв, сэр. Но состояние его прискорбно, это точно. Глубокий обморок. Я бы сказал, что организм несчастного полностью обезвожен и истощен.
– Великолепный диагноз, хирург, – язвительно заметил Вильям Пекоувер. – И долго надо проторчать в университете, чтобы так много узнать о человеческом теле?
– Угомонитесь, милейший, – приказал мистер Фрейер, хотя, если честно, мистер Пекоувер говорил дело. В конце концов, все мы были истощены. И все обезвожены. Чтобы установить это, больших дарований не требовалось.
Капитан колебался лишь несколько секунд, а после достал из корзины немного хлеба и воды; хлеба этого навряд ли хватило бы, чтобы удовольствовать мышь-полевку, однако в глазах каждого из нас он составлял целое пиршество, нам такое его количество выдавалось на целый день. Воды было не больше, чем налил бы в чашку минутный дождь, но и она казалась нам целым океаном сладостного питья.
– Передайте это больному, мистер Фрейер, – сказал капитан, понимающий, что никому другому такое богатство доверить нельзя: оно наверняка исчезло бы, не успев проделать путь длиной в целых двадцать три фута.
– Капитан, нет! – воскликнул Роберт Лэмб, и к его протесту присоединилось самое малое полдюжины голосов.
– Больно много!
– А как же мы?
– Нам что же, всем в обмороки попадать, чтобы в живых остаться?
– Молчать! – рявкнул капитан, хотя голос его был всего только тенью того, который гремел когда-то на судне или на острове. – Нашему товарищу плохо. Мы должны спасти его.
– Но какой ценой? – спросил мистер Сэмюэль. – Ценой наших собственных жизней?
– Цену будем высчитывать потом, – ответил капитан. – Не начинать же нам приносить друг друга в жертву лишь потому, что наши тела нас подводят. Знаете, чем мы закончим в таком случае? Тем, что к завтрашнему полудню на борту останется только один человек, самый сильный из нас.