Но не успел я опомниться, как обнаружил, что сам капитан Кук, а с ним еще четверо-пятеро людей направляются к нам в шлюпке. Мы стояли на месте, пока он не подошел вплотную, и тут оказалось, что капитан разгневан, страшно разгневан.
«Никакого кровопролития больше, – приказал он мне, как будто я все это злоключение и устроил. – Я намерен высадиться на берег, взять короля в заложники, доставить его на „Решимость“ и держать там, пока нам не вернут наши лодки и иное имущество».
«Но, капитан, – сказал я, испуганный его замыслом, – разумно ли это? Ведь у нас всего лишь…»
«Вы можете присоединиться ко мне, мистер Блай, – произнес он сквозь сжатые зубы. – А можете вернуться на „Решимость“. Ваш выбор?»
Можно, думаю, и не говорить, что я перепрыгнул в шлюпку, и мы быстро пошли к берегу, а там капитан повел нас к дому высшего островного жреца, с которым успел к тому времени завязать добрые отношения, и уведомил его, что зла мы никому из его народа не желаем, но не желаем и мириться с воровством – и не смиримся, пока кровь струится по нашим жилам. А затем сказал, что собирается взять с собой короля на «Решимость», но пояснил, что тот будет нашим гостем, не пленником, жрецу же надлежит постараться, чтобы эта неприятная история закончилась быстро и ко всеобщему удовлетворению.
Не дожидаясь ответа, капитан направился в деревню, а между тем на берег высадились наши люди, вооруженные мушкетами. Я услышал рев корабельных пушек и предположил, что еще какие-то каноэ попытались приблизиться к «Решимости» и кто-то из офицеров постарался их отогнать. Поступок его я счел весьма разумным и сказал об этом, капитан же гневно повернулся ко мне и воскликнул: «Тысяча чертей, вот этак пустячное происшествие и обращается в катастрофу! Каждый выстрел уничтожает нашу репутацию и ухудшает отношения со здешним народом. Как вы этого не понимаете?» Я ответил, что он, разумеется, прав, однако следует показать дикарям, кто их хозяева, и, полагаю, он согласился со мной, поскольку ничего не сказал, а просто пошел дальше. Позже я узнал, что каноэ, не пострадавшие от пушечного огня, направились к Килейккуа, туземцы в них, несомненно, горели желанием отомстить за павших товарищей.
Мы приблизились к дому короля Террибу, остановились возле него. Когда король вышел, сопровождаемый двумя сыновьями, капитан Кук пригласил его на обед в свою каюту на «Решимости», и король ответил радостным согласием. Человеком он был престарелым, Тернстайл, поэтому к берегу его повели, поддерживая под руки, сыновья, и никто из них не догадывался о задуманном нами. Они полагали, что речь идет о простом акте гостеприимства, на которое мы были столь щедры в прошлом.