Я ничего на сей счет не ответил, полагая для малого из моего круга невозможной дружбу с малым из его, однако капитан обходился со мной так душевно, что говорить ему об этом было бы грубостью. А потому я окинул каюту прощальным взглядом, желая убедиться, что все в ней пребывает в порядке, и только тут с удивлением обнаружил под окошком перенесенные из соседнего большого помещения горшки с землей, из которой уже пробивались какие-то ростки.
– Вижу, ты заметил мой огород, – весело сказал капитан, вставая из-за стола, чтобы осмотреть горшки. – Выглядит изрядно, не правда ли?
– Это те растения, что составляют цель нашей миссии, сэр? – спросил я в моем невежестве, но, едва спросив, понял, что ляпнул глупость, ведь за стеной каюты стояли еще сотни пустых горшков, и если вот эти ростки и были всем, в чем мы нуждались, то какой же пустой тратой времени и сил было наше плавание!
– Нет-нет, – ответил он. – Не говори чепухи, Тернстайл. Это всего лишь пустяки, которые я обнаружил вчера в горах, собирая гербарий с мистером Нельсоном.
Мистер Нельсон был джентльменом, который регулярно заходил в каюту капитана, и поначалу мне казалось, что официальных обязанностей у него не имеется. Однако недавно я услышал от мистера Фрейера, что это судовой садовник, чья настоящая работа начнется, когда мы приступим к осуществлению первой части нашей миссии, о которой я так ничего, по сути, и не знал.
– Я надумал высадить кое-какие семена, – продолжал капитан, осторожно касаясь пальцами влажной земли, – посмотреть, смогут ли они вырасти на борту. Вот в этот первый горшок я поместил колокольчик, экзотическое создание, которое дает съедобные плоды. Ты знаком с ним?
– Нет, сэр, – сказал я, знавший о жизни растений столько же, сколько о брачных обыкновениях сони.
– У него прекрасные цветы, – сказал капитан, слегка поворачивая росток к лившемуся в иллюминатор свету. – Желтые, как солнце. И словно светятся, ты такого никогда не видел. Во втором – оробал. Ты когда-нибудь изучал экзотическую флору, Тернстайл?
– Нет, сэр, – повторил я, глядя на крошечный росточек и гадая, во что он может обратиться.
– Ты можешь знать его под названием женьшень, – подсказал капитан и, когда я снова покачал головой, принял озадаченный вид. – Ей-ей, не понимаю, – сказал он, покачивая головой, как если бы для него это было великим сюрпризом, – чему в наши дни учат в школах? Система образования трещит по швам, сэр. По швам, поверьте!
Я открыл было рот, собираясь сказать, что отродясь ни в один школьный класс не заглядывал, но воздержался из опасения, что он и это сочтет за дерзость.