— Здесь. Неизвестно: Кьема или человек это был, но уйти за пределы барьера он не сможет. Так что мы все равно возвращаемся к нашим подозрениям.
— Кто-то мог активировать его вне храма?
— Невозможно.
— Барьер мог активировать человек?
Мора задумалась на мгновение:
— Это мог быть только человек. Кьема не могут ничего делать с барьером, созданным Святыми.
— Другими словами, есть человек, что служит Маджину, — сказал Адлет, но Мора покачала головой.
— Не похоже, что ему может служить человек. Если Маджин пробудился полностью, он уничтожит всех людей. Никто не станет помогать ему, какой бы ни была причина.
— Значит, по крайней мере, это кто-то из нас, — сказал Адлет.
— Фреми — враг. Почему вы не понимаете этого? — спросила Чамо, возмущаясь.
— Это все еще не доказано. Я верю, что Фреми — наш товарищ.
— Но из всех людей только Фреми может служить Маджину, — раскачивала голову Мора.
— Не только, — возразил Адлет. — Кьема похищают многих людей и могут их принуждать. Вряд ли кто-то сможет им сопротивляться. Так что тут могут быть замешаны люди, что выполняют приказы Кьема.
— …Я поняла, Адлет. Ты хочешь, чтобы мы не теряли бдительность, — сказала Мора.
— …Некоторое время, — внезапно заговорила Фреми. Все ошарашено обернулись на нее. — Мора комментировала разные вещи, но где была правда в ее словах?
Мора уставилась на Фреми.
— Я не говорю неправду. Все, что я сказала, это безошибочные факты.
— Я не об этом. Боюсь, нет доказательств, что ты искренна.
Мора молчала.
— Я не самозванец… и не седьмая. Это кто-то среди вас шестерых. Как по мне, то Мора тоже лишь подозреваемая. Ты говорила, что тот, кто активировал барьер, должен умереть, чтобы барьер развеять. Ты отметила и то, что Кьема не могут его активировать, но нет гарантий, что все остальное — правда.
Мора колебалась, и Адлет чувствовал, что его уверенность расшатывается. Личность Моры была всем известна, потому он не подозревал ее. Но и Фреми была права; не было гарантий, что он не лжет.
— …Фреми-сан, я думаю, Мора говорила правду, — сказала Нашетания.
— Да, Чамо тоже так думает.
— Хорошо. Но вы не должны забывать, что один из нас враг, один из нас врет.
— Фреми-сан. Прямо сейчас самая подозрительная здесь ты, — сказала Нашетания.
— Я не седьмая. Это все, что я могу сейчас сказать.
— Ладно, тогда кто седьмой? — на вопрос Голдофа Фреми не ответила.
Медленно страх того, что самозванец среди них, сковывал их тела. Один из них был врагом и врал. Даже если кто-то скажет что-то обычное, его придется подозревать. И если Адлет скажет что-нибудь беспечное, то и он может попасть под подозрение. Он должен был оставаться осторожным, чтобы не дать сбить себя с толку, не попасть под подозрение или не соврать во спасение.