Это предположение тоже отвергли.
И в этот момент, не раздумывая, Адлет заявил:
— Ты седьмой.
Не было другого варианта. История про дверь и Святую, все это было ложью. Это могло быть только ложью.
— К сожалению, Адлет, — начала Мора. — Ханс сказал правду.
Адлет уже не мог ответить.
Дрожа, Нашетания сказала:
— Это… это ложь. Адлет-сан, это… это нонсенс.
Только она верила, что он невиновен.
«Почему все повернулось так?»
Это ловушка. Адлет попался в ловушку. Седьмой поймал его внутри барьера. Седьмой расставил ловушки, что вели к тому, что Герои убьют друг друга.
— Тогда что будем делать? Я хочу услышать ваши мысли.
— Мысли о чем?! — прокричал Адлет, но Мора не ответила. Ей и не нужно было. Она хотела услышать, верят ли остальные в то, что он преступник. Убить его или оставить в живых.
— Конечно, я думаю, что самозванец — Адлет. Давайте немедленно казним его, — сказал Ханс.
— Протестую. Убивать Адлета-сана? Мы не можем этого сделать! — прокричала Нашетания.
— Ну, Чамо все еще хочет поиграть с Фреми. Но даже этот разговор не обойдется без Чамо. Так Чамо может попытать Адлета? — захихикала Чамо.
«Она серьезна, или пытается пошутить?»
— Думаю, Ханс все правильно сказала. Но лучше убить его после того, как разберемся в ситуации чуть лучше, — когда Мора сказала это, пять взглядов переместились на Голдофа и скованную Фреми, чьи цепи он держал.
Фреми заговорила первой.
— У меня нет своего мнения. Делайте, что хотите.
— Фреми… — Адлет сжал зубы. Он хотел бы, чтобы она хоть немного за него заступилась.
— Ясно. А ты, Голдоф?
Голдоф закрыл глаза и немного подумал. В то же время он выпустил цепи Фреми.
— Голдоф… ты же понимаешь? Адлет-сан не может быть врагом, — сказала Нашетания.
Голдоф открыл глаза и сказал:
— Я думаю… — он резко выхватил из-за спины копье. И внезапно приблизился к Адлету.
— Голдоф! — прокричала Нашетания.
Адлет попытался отскочить, чтобы не попасть под атаку, но немного замешкался. Он не столкнулся с копьем, но напор гиганта отбросил его на стену храма.
В то же время Ханс выхватил меч и перед атакой Голдофа начал подбираться к Адлету. Сейчас Адлет не мог ни о чем думать, но если бы мог, его бы удивили движения Ханса.
Повинуясь инстинкту воина, бессознательным рефлексам или судьбе, Адлет дернул рукой и вытащил что-то из одного из кисетов. Из все его секретных инструментов, тот, что он сейчас держал, был самым лучшим. При взгляде на него, он казался всего лишь металлом, обернутым бумагой. Но когда он сжал его, специальное вещество и кусочки редкого металла внутри бумаги соединились, и это вызвало химическую реакцию.