– Ий‑йя! – услышал Егор довольный выкрик. – Я все‑таки подкараулила его, брат.
Он обернулся. У бруствера подпрыгивала Алена. Ну, прямо, как маленькая… Эх!
Предчувствие нервом рвануло в виске. Егор кинулся к Алене и, дернув за руку, вместе с сестрой приземлился на мостки. В то же мгновение раздалась автоматная очередь, и пули со свистом промчались над их головами: цвирк, цвирк, цвирк… Почти тут же последовала вторая очередь. Пули, на этот раз, с треском простучали по брустверу.
– Ты что, сдурела? – осипшим голосом выдавил Егор. – Нельзя так себя вести.
– А что? Пусть знают, что мы им спуску не дадим.
– Пусть знают, – передразнил Егор. – Они теперь специально за тобой начнут охотиться. Видела, как обозлились?
– Ну и что? Я их не боюсь. Пусть расстреливают свои патроны.
– Шибко храбрая? Убьют же тебя, дуреха!
– И пускай. Всю жизнь в подполе не просидишь.
– Ладно, – многозначительно процедил Егор. – Позже поговорим. Сиди здесь и не высовывайся. А мне некогда.
Он схватил пику – и очень вовремя. Потому что над забралом появилась бородатая физиономия капитолийца. И тут же получила наконечником пики в нос. В смысле – капитолиец получил вместе со своей физиономией. И, завопив, навзничь полетел к земле…
* * *
– Не надоело! – проревел мохнач, откликаясь на вопли своих сородичей.
Егор подполз к Демиду и, ткнув его в плечо, прошептал:
– Надо его брать. Теперь у нас время есть.
Демид промолчал, но в ответку ткнул в бок: мол, все понял.
Они уже битый час лежали около вонючей кучи мусора, дожидаясь подходящего момента. Они, это Егор, Демид и Кыс – пес‑киборг. От кучи было удобно наблюдать за перемещениями караулов нео. Вонь тоже играла на руку «лесным» – ведь люди пахнут не так, как мохначи, а те, как и любые дикари, имели развитое обоняние. Поэтому к стоянке нео разведчики специально подбирались с подветренной стороны, а дополнительные запахи способствовали маскировке.
Противно, конечно, хоть носы зажимай. Иногда начинало таким душком нести, что хотелось блевануть. Однако приходилось терпеть. На то она и разведка по тылам противника, что все терпеть – иначе «языка» не взять. Тот требовался ну просто позарез, потому что группа «лесных» оказалась в безвыходном положении – после того, как покинула свое городище.
Покинула, потому что иного выбора не оставалось. Ожесточенная оборона острога от войска капитолийцев продолжалась почти трое суток. За это время «лесные» потеряли едва ли не четверть мужского населения. Да и часть женщин погибла – пули и гранаты не щадят никого. А на закате третьего дня капитолийцы выдвинули последний ультиматум – либо «лесные» утром открывают ворота крепости и сдаются, либо городище будет сожжено дотла, а его жителей уничтожат от мала до велика.