Она слышала свой крик, чувствовала, как по щекам у нее текут слезы, и знала, что он привел ее туда, куда она не добиралась ни с одним из прежних любовников.
Джек оперся на локоть, глядя на спящую рядом с ним Бет. Его сердце переполняла любовь к ней. Было около полуночи, но печь и лампа над ней давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть ее лицо. Когда они зашли в хижину, был полдень, и с тех пор они трижды занялись любовью, а также приготовили поесть, вымыли друг друга и выпили полбутылки виски, болтая о всякой всячине.
Джек очень устал, но был слишком взволнован, чтобы уснуть. Бет стала его первой любовью, единственной настоящей любовью, и теперь наконец-то она принадлежала ему.
За шесть лет, которые прошли с того момента, как Джек встретил Бет на корабле, у него было много женщин. Скованные и распутные, добрые и жестокие, веселые и печальные… Одним из них он говорил, что любит, с другими просто занимался сексом, надеясь, что удовольствие, которое он им доставляет, компенсирует нехватку привязанности с его стороны. Но все неизбежно заканчивалось разочарованием.
Бет всегда была его путеводной звездой, даже когда он знал, что никого, кроме Тео, для нее не существует. Если бы не она, он остался бы в Нью-Йорке, никогда не побывал в Монреале, не пересек бы Канаду и не добрался сюда. По собственному почину он стал ее защитником, только чтобы быть рядом с ней. Он сделал бы для нее все, что угодно, даже если бы она видела в нем только друга.
И вот она лежит здесь, прижавшись своим изящным телом к нему, крепко спит, и лицо у нее нежное как у ребенка. Джек вспомнил, как она выглядела, когда они спасли ее из подвала, промерзшую до костей. Тогда на лице ее лежал отпечаток пережитого ужаса. Ее негодование, когда она обнаружила, что дом Перл в Филадельфии оказался борделем… Ночь в больнице Монреаля тоже навсегда запечатлелась в его памяти. Тогда Бет звала Тео, но вынуждена была довольствоваться утешениями Джека.
Ее храбрость и выносливость на Чилкутском перевале изумили его. Тогда, в Доусоне, почти сразу после смерти Сэма она потеряла и Молли. И все же Бет стиснув зубы ночь за ночью играла в «Золотом самородке». Многие из тех, у кого не хватало денег, чтобы купить выпивку, рассказывали ему, как стояли у двери салуна, чтобы послушать ее игру. Они говорили, что ее музыка притупляла чувство голода и жажды и давала надежду на то, что им удастся разбогатеть.
Джек понимал, что они чувствовали, потому что и сам подпал под чары ее музыки с тех пор, как услышал ее на корабле.