— Хе-хе! Испугалась, бабушка?
И тут высунулась из пыли мордочка, синяя-синяя, и улыбнулась.
Дрогнуло у бабушки сердце—и выпало из рук лукошко. Повернулась бабушка и прямиком, прямиком через луг, спотыкаясь, прибежала в село. Рассказывает, губы дрожат, руки дрожат — а никто не верит.
А на чердаке мельницы в это время дед Гром бранил своего внука Громёнка:
— Опять на мельничном крыле катался? Смотри, расшибёшься!
- Не расшибусь, дедушка, — храбро ответил Громё- нок, — я ловкий! — и под носом вытер.
— Ловкий-то ловкий,, а вон бабушку напугал, лукошко потеряла.
— Я ей отдам, дедушка! Вот как пойдёт она в лес, так и отдам.
Снаружи вдруг потемнело и зашуршало по крыше:
— Эй, дедушка Гром, жив ли? Отвори-ка окошко.
Обернулся старик Гром и видит: ухватилась за мель-
ничное крыло Туча, заглядывает на чердак. Сама чёрная, а вокруг, как огненные змеи, молнии извиваются.
— О! — протянул дед. — А я думаю: что это у меня с самого утра поясницу разламывает? К дождю, значит.
— К дождю, дедушка, к дождю, — подтвердила Туча и добавила: — Идём, погреми немножко. А то и воды во мне много, и молний, а погреметь некому.
— Неможется мне, — ответил Гром, — стар становлюсь. Хочешь, возьми внука. Он хоть и молод, а гремит здорово.
— Меня, дедушка! — Громёнок даже подпрыгнул от радости: больно уж ему погреметь хотелось.
— Тебя, — продолжал дед. — Да не безобразничай. Бабушку вон напугал: потеряла лукошко.
Посадила Туча Громёнка на спину, и поплыли они поля, лес, село дождями поливать. Хорошо полили и погремели на славу. В нашем селе давно такого резвого грома не слышали.
Ну, а после дождя, как известно, грибов полон лес. Взяла бабушка Василиса второе лукошко, что дедушка Матвей на досуге сплёл, пошла в берёзовую рощу. Да не мимо мельницы, а окольной дорогой.
Пришла в рощу, насобирала грибов, шагает по просеке, цветам улыбается, солнышку. И вдруг слышит — зовёт её кто-то:
— Бабушка, а бабушка...
Оборачивается и глазам не верит: по просеке, покачиваясь, будто несёт его кто, шагает к ней лукошко — то самое, что она у мельницы выронила. Охнула бабушка Василиса, бросила грибы — и домой.
Мчится по просеке, ног под собой не чует. А сердце: тук-тук, тук-тук... Дышать нечем бабушке. Остановиться хотела, оглянулась и видит — бегут за ней оба лукошка и кричат:
— Бабушка, обожди! Бабушка, обожди!
Взвизгнула бабушка Василиса и про старость забыла.
Прибежала в деревню, разевает рот, машет руками, а
сказать ничего не может.
А вечером вышла на крыльцо и видит — стоят её оба лукошка на нижней ступеньке. Одно — с ягодами, другое- с грибами.