— Извините, батюшка, но нам бы знать, где трапезная?
Священник оглядел Ирину с ног до головы, прикинул что-то в уме и наконец сказал:
— Ладно, пойдемте, провожу. Есть пока время. — И быстро зашагал по направлению к монастырю. Чтобы поспеть за ним, Ирине с Клавдией приходилось в прямом смысле слова бежать, то и дело рискуя сбить кого-нибудь с ног.
Вальдберг сидел прямо на ступенях храма и перочинным ножичком обтачивал какую-то деревяшку. Калашникова сразу узнала его. Все те же огромные уши, те же веснушки на все лицо. Еще издали заметив женщин, он встал и отряхнул от опилок рясу.
— Доброго здоровья, — поприветствовал он женщин, поклонившись. От этого поклона Клавдии стало немного неловко.
— Здравствуйте, Эдуард Артурович. — Она хотела протянуть ему руку, но постеснялась.
— Уже нет. — Он кротко улыбнулся. — Уже не Эдуард Артурович. Я теперь брат Симон. А вас как величать?
— Клавдия Васильевна. А это Ира, моя помощница.
— Ну пойдемте прогуляемся, — полупропел монах и медленно двинулся по аллее. — Погода нынче хорошая, в келье сидеть не больно охота.
— Пойдемте, — согласилась Дежкина.
— Ну, и что вас привело? — спросил он. — Вы сказали, что вы из милиции?
— Из прокуратуры, — поправила Клавдия. — Брат… Эдуард Артурович, мы приехали сюда, чтобы поговорить с вами о том времени, когда вы работали ночным сторожем на кладбище.
— A-а, помню, помню… Только называйте меня братом Симоном, еще раз настоятельно вас прошу.
— Постараюсь. Брат Симон. — Клавдия виновато улыбнулась. — Просто вы у нас проходите как Вальдберг Эдуард Артурович.
— Прохожу? — монах с любопытством, посмотрел на нее. — Где прохожу?
Дежкина вынула из сумочки фотографию и протянула ее монаху.
— Вот. Посмотрите внимательно. Вы тут никого не узнаете?
Монах долго пристально всматривался в карточку, потом извинился, достал очки и опять долго всматривался в фотографию.
— Как же не узнать? — он улыбнулся. — Тут же я. Вон там, у дерева. Я и старший слесарь наш, дядя Гена. А остальных не знаю никого. А что?
Клавдия и Ирина переглянулись.
— А вы не можете сказать, когда эта фотография была сделана? — поинтересовалась Калашникова.
— Когда сделана? — монах почесал подбородок. — Нет, не могу. Хотя постойте. — Он перевернул снимок. — Вот, тут же написано: «Второе ноября, похороны отца».
— То, что там написано, мы знаем. — Клавдия за спиной у Вальдберга показала Ирине кулак. — А вы сами вспомнить не можете? Ну, в какой это день было, почему вы на снимке оказались?
— Да вы что? — Монах посмотрел на женщин и улыбнулся. — Это ж двадцать лет назад было, откуда я помню?