Беттина посмотрела на Треана.
— Что?
— Каспион же охотник? Считай это искуплением вины.
— Ты сделаешь это? — Она наклонила голову. — Несмотря на то, что эта вещь передается по наследству в твоем доме?
Взяв Беттину за руку, Треан вложил кристалл в ее ладонь, и сомкнул над ним ее нежные пальчики.
* * *
Беттина посмотрела сначала на кристалл, затем на Дакийского. Никогда раньше она не видела, чтобы мужчина выглядел таким страдающим, будто его выпотрошили и оставили медленно умирать.
— Вампир, я ценю этот жест, но не могу принять эту вещь, — сказала она, возвращая ему кристалл. — Пожалуйста, забери его назад.
Нахмурив брови, Треан неохотно сделал это; он выглядел еще более потрясенным… словно она снова отвергла его.
— Я имею в виду, что ты должен обдумать такое решение.
— Обдумать? Беттина, я не могу думать. Когда ты пробудила меня, я утратил логику и разум. Я уже говорил: все, что я могу делать — это чувствовать. А у меня очень мало опыта… в чувствах.
— Что произошло между утром, когда мы занимались любовью, и нашей встречей на закате в палатке?
— Я не знаю, как все объяснить даже себе, если это вообще возможно.
— А ты попытайся.
— Во время турнира я испытывал огромное… давление, — запинаясь, начал он. — И оно продолжало расти.
— Какое давление?
— В течение недели я на себе ощутил нападение на тебя; это наполнило меня невообразимым гневом. Но все что я смог сделать — помучить и убить твоих врагов всего один раз. Я должен был убить Гурлава… не пролив ни капли его крови. Я верил, что буду насмерть биться с Каспионом… и что потеряю тебя, если выживу. Потом, когда мы занимались любовью, я подавил… инстинкты.
Инстинкт укусить. Как и говорила Сабина.
— В борьбе с первородным я потерял много крови, и на следующий день мне становилось только хуже. Потом пришла ты и начала проявлять заботу о Каспионе. Стараясь отбить тебя у него, я думал, что все делаю правильно… отрицая свою сущность, трудясь на благо будущего, пытаясь заслужить твою любовь.
Беттина осознала, как тяжело ему было, и сколько удивительных подвигов он совершил за столь короткое время. Он находился под давлением, которое сломило бы и двадцать Дакийцев. Треан и сейчас выглядел нездоровым, очевидно, он пил недостаточно крови, чтобы подкрепить свои силы.
— Я сходил с ума от ревности. Ты была права… я не слышал тебя. Сейчас я это понимаю. Меня бесило даже простое упоминание его имени.
— Почему? Я думала, что ясно объяснила — Кас просто мой друг. И я… я занималась с тобой любовью, Треан. Несомненно, ты должен был понять, как я отношусь к тебе. Я верила, что через несколько часов мы