— Приходи в полночь в мой шатер и обещаю, — сказал он, понизив голос, — что буду обращаться с тобой, как с леди.
Такие безобидные слова, но то, как он произнес их…
— Что если я не смогу улизнуть сегодня вечером? Я буду не одна.
Салем непременно донесет Рауму, если узнает. А ее крестный тут же включит вторую передачу… боевой топор в голову.
Что, скорее всего, приведет лишь к тому, что Раум будет убит этим грозным вампиром.
— Тогда я приду к тебе.
— Это невозможно, — отрезала она. — Я что-нибудь придумаю. — Она подумала, что сможет на ночь выставить охранников за дверь, но не упрется ли Салем? — Это будет стоить… пяти милостей.
— Одной.
— Трех, — возразила она. Когда он склонил голову в знак согласия, она спросила: — Какой из шатров твой?
— Шатер убитого вампира. Ищи мой штандарт.
Сказав это, он исчез.
Беттина осела, испытывая сильное желание уединиться в своих комнатах. Сейчас, когда все королевские обязанности выполнены, ничто не мешает ей вернуться домой. Ничто, кроме нее самой.
Замок находился в нескольких минутах ходьбы по извилистому, туманному переулку, заполненному существами, но для нее дорога казалась все длиннее… и длиннее… и длиннее…
Беттина могла позвать для сопровождения охрану, но в ее королевстве безопасно. Это будет неправильно истолковано. Кроме того, она не хотела, чтобы другие знали о ее страхе. В Ллоре страх был равноценен слабости. А слабость, в конечном счете, равноценна смерти, даже для бессмертных.
«Вокруг толпа людей», — уговаривала она себя, — «никто не нападет на меня». Но ведь когда те четверо напали на нее, она тоже находилась в пределах слышимости толпы.
Беттина вспомнила, как в ту ночь наряжалась с подружками перед выходом. Она думала: «Вечеринка на маковом поле… что может пойти не так?»
Несмотря на то, что ее кости срослись без осложнений, в такие моменты, как сейчас, она могла поклясться, что ее все еще мучает боль от переломов.
Потирая руки, Беттина сделала несколько неуверенных шагов, ее дыхание стало поверхностным, тревога сковала грудь. Тревога и злость… на искалечивших ее Врекенеров. И на себя за то, что стала лишь оболочкой прежней Беттины.
Когда-то она была смелой, веселой и, по большей части, счастливой. И никогда не представляла, что в конечном счете станет такой… пугливой, недееспособной размазней.
Усилием воли она сделала еще несколько шагов. Но, оказавшись возле хорошо освещенного магазина, зацепившись за его безопасность, Беттина застыла, словно приклеенная.
Скоро кто-то будет прогуливаться вместе с ней. Наверняка. А пока стоит думать о чем-нибудь другом.