— А если погибнет и он?
— Серьезная потеря. Но с другой стороны, это меньшее из зол. Конструкторские бюро при его автомобильном заводе уже полностью укомплектованы штатами, и работают в полную силу. Причем по трем направлениям. Дизельные, бензиновые автомобильные двигатели, и авиационные моторы. Так что, даже если он и погибнет, потеря не будет катастрофической, и плюсы явно перевесят минусы.
— Если только он все же доберется до этого психопата.
— Уж поверьте. Этот доберется, — уверенно заявил полковник.
— Итак, Пастухов бросится мстить за покушение на жену или ее убийство. Мы же делаем достоянием гласности тот факт, что убийство Дайсона совершено именно им.
— Банальная уголовщина, и никакой политики. Ну, будет ему закрыт путь в английские владения, только и всего.
— Да уж. Выдавать его английской Фемиде никто не станет. Ну что же, звучит довольно привлекательно. Нужно будет проработать детали. Но вы уж не обессудьте, проводить эту операцию в жизнь будет отдел контрразведки.
— Каждый должен есть свой хлеб, ваше превосходительство. Но на мой взгляд тут не обойтись без совместной группы. Потому как сходятся интересы обоих отделов.
— Резонно. В таком случае, к вечернему совещанию подготовьте свои соображения в письменной форме. А там будем думать и выходить на руководство.
— Слушаюсь, ваше превосходительство.
— Александра, сколько можно об одном и том же?
— Действительно, сколько? — резко обернувшись к сидящему на стуле мужу, бросила она.
— Господи, я уже устал от твоих выкрутасов. То ты рвешься участвовать в автопробеге, теперь вот стремишься на гонки.
— Хочешь сказать, что это не женское дело?
— Не женское. Но ведь тебя это не волнует. Поэтому скажу иначе. Ты не интересовалась каков процент гибели и увечий автогонщиков?
— При чем тут это?
— При том, что я хочу, чтобы подле меня была здоровая жена, и множество детей. Не одна дочка. Понимаешь? И клянусь, у меня достанет решимости и прав запретить тебе участвовать в гонке.
— И отчего же тогда ты не проявишь свою железную волю? — с нескрываемой язвительностью поинтересовалась она.
— Потому что хочу чтобы ты меня поняла. Не подчинилась и озлобилась, а поняла и приняла.
— Что я должна понять? То что ты хочешь запереть меня в четырех стенах.
— Ты еще про свободную любовь вспомни.
— Петр! — а вот теперь она оскорбилась по-настоящему.
— Все-все, извини, перегнул. Хотя, хватает, знаешь ли, экзальтированных особо отстаивающих именно это право.
— Я к таковым не отношусь.
— И слава Богу. А что касается запирания в четырех стенах… Александра, у тебя имеется два личных автомобиля. Представительный «Руссо-Балт», и стремительная «Чайка». И они вовсе не простаивают в гараже. Согласись, как-то не похоже на четыре стены. А вот гонки это уже другое.