— О ребенке? Нет. Но, сейчас думаю, что даже если бы и знал, не остановил бы ее. И вы не остановили бы. Не посмели бы.
— Н-да. Может ты и прав, — сдулся Игнатьев. — Что-нибудь выяснили?
— Выяснили.
— Клуб?
— А вы до сих пор не можете поверить в то, что эти двигатели не взрываются? Клуб конечно же. Все неймется этим упырям. Подобрали ключик к одному моему механику, тот и заложил мину.
— И что ты собираешься делать? — зная характер зятя, поинтересовался Игнатьев.
— Навестить Александру. Вас, кстати, к ней пустили?
— Нет. Второй раз приезжаю. Но эта докторша встала на пути неприступной скалой.
— Ничего удивительного. Вы вон до сих пор злой, как сто чертей.
— А каким я должен быть?
— Спокойным. Наши упреки ей сейчас меньше всего нужны. Да и не виновата она, по большому счету. Те кто виновен, свое еще получат.
— Значит все-таки…
— Ничего это не значит, — отмахнулся Петр. — Пойду попытаюсь, может у меня получится прорваться.
— Я с тобой, — тут же подхватился Игнатьев.
На этот раз пробиться в палату удалось без лишних усилий. Даже Игнатьев не вызвал сомнений у Алины Аркадьевны. Как видно, по ее мнению, он в достаточной мере спустил пар на своего зятя. Впрочем, заметила это не только она, но и Петр. Что же до него самого, то ему помогло общение с дочерью.
Александре выделили отдельную палату. Ничего в общем-то удивительного. Медицина конечно отчасти становится бесплатной и доступной простым гражданам, не без того. Но платные услуги здесь в куда большей чести. А потому, и отношение к таким больным зависит от полноты их кошелька.
— Петя…
— Будешь каяться?
Перебил вопросом лежавшую в постели супругу Петр, отмечая для себя, что у нее уже вполне нормальный цвет лица. Мало того, так еще и щеки залил стыдливый румянец. А то как же, чует кошка, чье мясо съела.
— Папа… — перевела она взгляд на Игнатьева.
— Да ладно, дочка. Хорошо все то, что хорошо кончается, — оценив внешность дочери, облегченно отмахнулся тот.
— Ну как ты, красавица? — ободряюще улыбнувшись, поинтересовался Петр, и видя смущение жены добавил, — Просто помни – даже если бы я знал о твоем положении, это ничего не изменило бы я все равно разрешил бы тебе участвовать в гонке. Так что, оставим пустые переживания, и поблагодарим Господа, что все обошлось.
— Ты правда не сердишься?
— Сержусь. Но только на себя.
— Ты-то в чем виноват?
— Расслабился. Посчитал, что мы окончательно и бесповоротно утерли нос клубу. А на поверку, они и не думали сдаваться.
— И что ты будешь делать?
— Усилю меры безопасности, обращусь в контрразведку. Коль скоро они нас курируют, и пошли первые заказы, значит в нас заинтересованы. И потом, пока ты каталась по треку, ко мне подходил промышленник Васильчиков.