Окна и ставни были распахнуты. Полотенца, тоже все в крови, валялись на полу посреди комнаты. Вокруг таза, где он мыл ноги, была разбрызгана вода. Мишель подошла к кровати. Ксавье спал, повернувшись к стене. Она видела лишь спутанные волосы, смуглое плечо сквозь порванный рукав пижамы и тонкую волосатую руку с обмотанными вокруг запястья четками. Ксавье стонал во сне. Она коснулась губами его шеи и лба: нет, жара не было. Она впервые назвала его по имени. Он открыл глаза
— Вы ранены? Вы упали с лестницы? Я видела лестницу... я все поняла.
— Пустяки, — сказал он, — тут не о чем говорить слегка поранил ноги. Я хотел убедиться, что Ролан... Он еще спит?
— Да, но не разговаривайте, вам нельзя утомляться. Покажите ссадины.
— Я перепачкал простыни.
— Простыни? А дорожку на лестнице! А ковер в библиотеке!.. Господи, в каком вы виде!.. Ноги все в колючках...
— Я вчера вытащил, сколько смог, но, наверно, не все.
— Вы шли по лесу босиком? Почему босиком?
Он молчал, и она не стала допытываться. Потом она спросила:
— Вам не больно?
Он покачал головой. Ему было приятно ее прикосновение. Она подумала: надо сбегать за перекисью водорода. Жан, слава богу, встает поздно. Октавия успеет вычистить и дорожку, и ковер. Мишель ей скажет, что у нее шла носом кровь. Холодная вода с крахмалом снимет эти пятна. Ксавье попросил Мишель не закрывать окон: от сырого воздуха ему стало лучше. Она вышла, он услышал, как она постучала в дверь Октавии. Потом до него донесся шепот с лестницы. Он снова закрыл глаза. Он уже не страдал: ему была дана эта передышка, чтобы отдохнуть и успокоиться. Мишель вернулась с пузырьком перекиси водорода, ватой и бинтом. Она раскраснелась, бегая взад-вперед, и волосы ее растрепались.
— Я оттащила лестницу от дома, — сказала она. — И велела работнику унести ее. Сейчас немножко пощиплет... Надеюсь, вы не такой неженка, как Жан.
Какими легкими были ее руки!
— Не туго забинтовала? Чего-чего, а делать перевязки я за эти четыре года научилась. Чтобы Жан ничего не заметил, вам лучше сегодня не вставать с постели.
Он спросил:
— Вы позаботитесь о Ролане?
Она ответила, глядя ему в глаза:
— Ради вас я сделаю, что смогу... Но это немного... Знаете, Жан его ненавидит, — добавила она, помолчав. — Меня это даже иногда пугает.
— Я понимаю, — сказал он. — Надо быть все время начеку.
— Но мальчик и правда неблагодарный по натуре. Он ни к кому не чувствует привязанности. Вы сами убедились...
— Он любит только одно существо на свете — Доминику. Одним словом, это уже маленький мужчина, ему надо кого-то обожать. Когда любишь детей, от них ничего нельзя ждать в ответ. Детство всегда неблагодарно, это закон. А Ролан к тому же еще и ревнует... О! — добавил он со смехом. — В конце концов я все-таки его завоюю, еще не было случая, чтобы я...