— Как ты смотришь на то, чтобы поужинать сегодня с моим клиентом? — спросил Люк. Он всю неделю пытался вытащить меня на этот ужин. До окончания «фазы атаки» по Дюкану мне оставалось еще два дня, после чего я смогу ввести в рацион некоторые овощи. И даже не мечтай о брокколи, корова.
— Может, через несколько дней?
Трубка молчала. Слышался только отдаленный гомон мужских голосов.
Когда мы с Люком стали встречаться, я сгорала от стыда при мысли о том, как представлю его маме. Ее ноздри, учуяв «большой куш», вздрогнут, она станет называть меня «Тиф», начнет интересоваться у Люка, сколько он зарабатывает, — и тогда все полетит к чертям собачьим. Люк очнется и сообразит, что я обычная цыпочка из бара, с которой можно покувыркаться ночку-другую, пока не встретишь почти натуральную блондинку с андрогинным именем и скромным собственным капиталом. К моему удивлению, когда мы вернулись после ужина у Дины и Бобби Фанелли, Люк подхватил меня на руки, повалил в кровать и, зацеловывая, шепнул на ухо: «Как я рад, что спасу тебя от них». Как будто он умыкнул меня от поколениями живущих на пособии бомжей, соперничающих за мою немытую руку и сердце.
— Впрочем, я могу и сегодня, — поторопилась добавить я.
Полагаю, немного брокколи не повредит.
Перед ужином я заглянула в гардеробную, где хранились наряды для съемок. Та одежда, в которой я пришла сегодня на работу, была недостаточно уродливой. Только по-настоящему уродливое и трендовое шмотье выдает желчного редактора модного журнала.
— Это? — Я выдернула из разноцветного вороха кожанку и мешковатое платье.
— Это что, две тысячи девятый год? — фыркнул Эван. В любом уважающем себя глянцевом журнале отделом моды заправляет хамоватый гей.
— Ладно, сам подбери что-нибудь, — проворчала я.
Эван пробежал пальцами по рядам вешалок, как по фортепианной клавиатуре, и остановился на полосатой футболке и шортах в горошек. Сощурившись, он бросил неодобрительный взгляд на мою грудь и дернул костлявым плечом.
— Забудь.
— Ну тебя к черту, — отмахнулась я и кивнула на платье с цветочными узорами, с разрезом вдоль спинки. — Может, вон то?
Эван оценивающе оглядел платье и хмыкнул, прижав палец к губам.
— Дерек шьет на прямые фигуры, — наконец изрек он.
— Дерек?
— Дерек Лэм, — бросил Эван, закатив глаза.
— Я похудела на три кило, так что влезу, не беспокойся. — Метнув на Эвана вызывающий взгляд, я сорвала платье с вешалки.
Ткань немного топорщилась на груди, но Эван расстегнул верхние пуговицы, повесил мне на шею длинную цепочку с кулоном и, отойдя, оценил результат.