- Расскажите мне о своих друзьях.
- У меня их нет.
Доминик глядит мне в глаза и, хмуря брови, склоняет голову набок.
- С трудом могу в это поверить, Эйлин. Вы обладаете очень приятной и легкой индивидуальностью. Почему у вас нет близких друзей?
- У меня вообще никаких друзей нет.
- Ну, это определенно не может быть правдой, - говорит он, разводя и снова кладя ногу на ногу.
- Я не могу быть среди людей. Они пугают меня. И те друзья, которые у меня были, оставили меня, когда я…
- Когда вы что?
- Когда я уже не могла быть той, какой они хотели бы, чтобы я была.
- И что же они хотели? - Спрашивает Доминик, снова передвигаясь.
- Они хотели, чтобы я была нормальной.
- Что заставляет вас думать, что вы не нормальная?
- Мне следует оставить позади то, что со мной произошло.
- Кто сказал?
- Ну, с тех пор прошло столько времени. И по телевизору я видела тех девушек, которые только спустя четыре месяца были в состоянии рассказать свою историю. Прошло уже три года, а я до сих пор не могу забыть то, что произошло. - Я встаю и начинаю расхаживать туда-сюда прямо за дверью.
- Эйлин, - зовет меня Доминик. Я оборачиваюсь и вижу, что он тоже встал. - Эйлин, - снова говорит он, пока я расхаживаю туда-сюда в напрасной попытке облегчить свое разочарование.
Три чертовых года и мой разум до сих пор не может справиться с этим.
Почему?
- Эйлин! - С нажимом говорит Доминик, возвращая к себе мое внимание.
- Да?
- В этом нет правильного или неправильного. Нет жестких и быстрых правил о том, как долго будет проходить восстановление. Сравнивать себя с другими, не беря в расчет ситуацию, бесполезное и неправильное занятие. Каждая ситуация уникальна. Но подозреваю, что вы уже и сами знаете это. И еще я думаю, что ваше окружение - это то единственное, что вы можете контролировать. Поэтому, желая сохранить спокойствие, вы отгородили себя от мира.
Перестаю метаться и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Доминика.
Это правда?
Неужели я настолько сломлена, что единственная возможность продолжать существовать - запереть себя в своем доме?
Могу ли я выбрать преодоление боли и научиться встречаться лицом к лицу с катастрофическим событием, произошедшим тем пасмурным днем.
- Хочу, чтобы в моей жизни снова были краски, - еле слышно шепчу я.
- Я не расслышал вас, - говорит Доминик, делая шаг к прозрачной двери, поворачивая и наклоняя свою голову так, чтобы лучше слышать меня.
- Я хочу снова видеть много разных красок, а не только бежевый, Доминик. Я хочу вернуть себе фиолетовый. И ярко-оранжевый для вдохновения. Я не желаю иметь внутри себя черный. Мне нужны краски. - Я делаю шаг к двери, и когда подхожу к ней, опуская свой лоб на сетку, и закрываю глаза.