Открыв глаза, я берусь на скотч. Без промедления, одним плавным движением руки, отдираю треть бумаги.
Мельком вижу сломленную девушку, делающую то же, что и я. Я тут же останавливаюсь посмотреть на нее.
- Не останавливайся, Эйлин, снимай остаток бумаги, - подбадривает меня Доминик.
Делаю глубокий вдох, и со стоящим позади меня Домиником, широко распахнув глаза, отрываю последний, чертовый бежевый кусок бумаги.
Доминик убирает бумагу подальше. Я стою перед зеркалом, изучая бледную, печальную девочку, смотрящую на меня.
Все остальное в комнате исчезает в пустоте, в то время, как я гляжу на девушку со светлыми волосами.
Похоже, мое сердце перестает биться. Кровь в венах леденеет.
- Я даже не представляла, насколько я мерзкая. - Дотрагиваюсь до губ, смотря на отражение бедного глаза.
- Я вижу тут красоту. - Рука Доминика ложится мне на сердце. - И смелость. - Он поглаживает мои волосы свободной рукой. - Ты излучаешь силу, Эйлин. - Он целует мою щеку и продолжает смотреть на меня.
- Я столько лет вообще не смотрела на себя, что сейчас в ужасе оттого, как выгляжу.
- Ты видишь пугающую женщину, я - женщину, которую люблю.
Я поворачиваюсь взглянуть на Доминика.
- Как ты можешь такое говорить. Что любишь меня? Я даже близко не привлекательная.
- Твое тело может быть пугающим, твоя душа настрадавшейся, но я вижу блестящий свет, идущий из глубины. Неужели ты не видишь? Это не потому, что я люблю тебя, а потому, что ты любишь меня. Ты вернула меня к жизни, Эйлин. Ты подарила мне дыхание тогда, когда я уже и не надеялся найти снова эту искру. Но я нашел ее, с тобой.
Я обернулась и теперь стою лицом к лицу с Домиником.
Он слегка качает головой и поворачивает меня опять к зеркалу.
- Тебе необходимо увидеть себя, Эйлин. Тебе нужно разглядеть ту потрясающую женщину, которую вижу я.
Доминик отходит от зеркала. Может, он ушел вниз, может быть, ждет в холле, за дверью спальни. Я не знаю. Все, что я знаю: сейчас я одна на один со своим отражением.
Мои глаза снова находят мое отражение в зеркале. Монстры в голове смеются надо мной. Они рассказывают, как я уродлива.
Орут, кричат злыми голосами, как я вульгарна и отвратительна. Говорят, как они видят меня, как мир воспринимает меня. Как я смотрю на себя.
Мои плечи сутулые и голова немного опущена. Я выгляжу побежденной, мне нечем гордиться в себе. Мое лицо такое измученное. Потрепанное и в ранах, с провисшим глазом и шрамами, на которых автоматически фокусируется мой взгляд. Я поднимаю свои волосы и наклоняю голову, глядя туда, где откушена верхушка моего правого уха.