— Запомните господа — говорил он — я рассчитываю на максимально быстрые и эффективные действия. Перерезайте коммуникации, подтягивайте артиллерию и ударами с разных направлений добивайтесь решительной победы. В феврале у вас уже не будет ни численного, ни качественного перевеса, вот тогда для вас наступят тяжелые времена позиционной борьбы, но я надеюсь, что вы справитесь. К этому моменту судьба войны будет решаться на Перешейке». В армейской группе Маннергейм провел еще двое суток, дал смотр войскам, произнес несколько речей перед офицерами, слетал к Суомуссалми. Похоже, что все было подготовленно на совесть и Маршал весьма довольный увиденным отправился дальше в Сортовала.
За двадцать минут перед посадкой командир экипажа разбудил задремавшего Густава и показал пальцем в иллюминатор. Оказывается их «Дуглас» сопровождал почетный эскорт, четыре «Пири». «Рамы» попарно зависли с обеих сторон на расстоянии 50 метров и шли как привязанные. «Красивые и грозные машины,» — думал Маршал — «молодец Шацки, только маловато их, жаль что в «Словацких трофеях» не оказалось чешских двигателей. Хотя, грех жаловаться, немцы не поскупились. Две недели финские пароходы под прикрытием новеньких миноносцев вывозили вооружение и боеприпасы из Данцига и Кенигсберга. Поступило то чего так не хватало армии: противотанковых пушек — 250 и ружей — 500. Боеприпасы — почти 800 тысяч снарядов всех калибров. Польские клоны шведских зениток 75 и 40 мм, благодаря им удалось не только полностью укомплектовать все полки ПВО и отдельные дивизионы, хватило даже на зенитный полк ВМС. Вот моряки радовались!» — Маннергейм улыбнулся — «Правда как к словакам попали 160 немецких 20 мм зенитных автоматов с тремя комплектами боеприпасов не знал ни кто, особенно русские. Мда-а, если бы узнали то был бы дикий скандал, но обошлось. Зато теперь все дивизии и бригады имеют свои зенитные батареи. Целый пароход загрузили всякой военной мелочевкой — телефоны, кабель, колючая проволока, каски, всего не упомнишь. Тыловики чуть с ума от счастья не сошли!» Самолет затрясло, в иллюминаторе мелькнули близкие сосны, «Дуглас» приземлялся.
Командующий Карельской Армией Леннарт Карл Эш встречал Верховного Главнокомандующего подчеркнуто официально, как будто не было многолетней совместной работы в Главном штабе. Сухой доклад, приглашение в штаб и ни каких эмоций. Маннергейм понимал — Леннарт нервничает. Было от чего, самая крупная группировка войск, все лучшее, что имела Финляндия было сосредоточено здесь в Карельской Армии. Когда они остались вдвоем, Маршал заговорил первым: