Осенью добрались до Брасовского района Орловской области. Остановились в поселке Красный Колодец, там остался Федчук. Антонина же некоторое время обитала в с. Тарасовка, а затем также обосновалась в Красном Колодце.
Пообтесавшись в Москве, она не была уже той застенчивой деревенской девочкой, как в школе. У хозяйки Полины был деверь, не призванный в армию по болезни. Тоня сошлась с ним и частенько лазила к нему на сеновал. Хозяйке это не понравилось: «Тоня, у меня тебя нечем кормить. Иди в Локоть, там легче прожить или в партизаны». Тоня выбрала первое.
У въезда в п. Локоть Антонину задержали на заставе. Ее доставили в окружную полицию, где с ней беседовал начальник полиции Роман Иванин. Он предложил ей работать в полиции разводящей. Это ей не очень подходило, но Антонина согласилась и написала заявление. В деревне Шемякино и округе, где стояла их рота, действовали партизаны. Служба была опасной. По просьбе Антонины ее перевели из роты на службу в тюрьму. Она была недурна собой, потому начальник тюрьмы Иванов-Иванин ей благоволил.
Во время следствия по своему делу Иванов-Иванин дал показания о разыскиваемой. Вот они: «Тонька являлась уроженкой или жительницей Московской области, возможно, Серебряно-Прудского района. Ее настоящая девичья фамилия — Макарова, ей примерно 20–22 лет. В Серебряно-Прудском районе жили ее родители. Окруженка, в Советской армии служила медсестрой, незамужняя». Он заявил также, что о ее преступной деятельности ему не было известно. Здесь он, конечно, лукавил — спасал свою шкуру.
Весной 1943 года Иванова-Иванина сняли с должности начальника тюрьмы и перевели в полк. О дальнейшей судьбе Тоньки он ничего не знал. Но он точно помнил, что в Лепель с «каминцами» она не отступала. Сам Иванов-Иванин был приговорен к высшей мере наказания, но, учитывая сотрудничество со следствием, эта мера была заменена 25-ю годами исправительно-трудовой колонии строгого режима. Отбыв наказание, он неожиданно объявился в своей деревне, а затем — в УФСБ с просьбой…вернуть его в колонию. Сестра и земляки в деревне презирали его. Бывшая одноклассница при встрече сказала: «Вернулся, гад. Вот возьму топор и отрублю твою собачью голову».
Зная ее решительность и буйный характер Иванова-Иванина, что он может что-нибудь натворить, с большим трудом мы устроили его в дом инвалидов, создали нормальные условия для жизни. Через какое-то время нам передали от него запечатанный пакет. Он благодарил всех за приют и сочувствие, но совесть не позволила ему жить дальше. Он, майор Советской армии, ушел навсегда…Так жизнь наказала предателя.