— Черный брат мой!.. Твоя доброта… твоя!.. Я, Симеон… старый… морской волк!.. Люблю твою черную рожу… Слышишь?!.
— Пей, Симеон, еще!.. Ты обижаешь Навуходоносора!.. Навуходоносор обещал купить столько водки, сколько войдет в твое белое тело… А ты не пьешь! Нехорошо!!.
— Пью, Наву… ву… пью!.. Да-а-а-вай еще!.. Три!.. Четыре!.. Десять! Все выпью! Все! Я… Симеон… Старый морской… Черный волк мой!!.
* * *
Пинкертон не обращал внимания на сырой, тяжелый туман, прилипающий к телу; он мерял выбитый асфальт перед освещенными окнами кабака… Если Зулумба исполнит в точности приказ, то завтра утром Шерлок-Пинкертон будет на палубе «Альбатроса», и тогда изобретение Пряника не уйдет от него… О, банкирский дом «Морган и К>о» не пожалеет, что дело поручено Шерлок-Пинкертону!.. Но… внимание!..
Дверь, всхлипнув надрывно, раскрылась… На улицу вывалился Зулумба, таща обмякшего Червяку…
— Черный брат!.. Черный… морской… брат..
В конце переулка, следовавший сзади Пинкертон, обшарив пальто и блузу пьяного, вытащил бумажник и нахлобучил на пьяного Червяку мешок. Толстая веревка жадно оплела тело…
— Тащи, Зулумба, к докам!.. Там всунь куда-нибудь… Когда парнишка выберется из мешка, мы будем далеко!!. Итак — Шерлок-Пинкертон под видом матроса Симеона поплавает в приятном обществе настоящего профессора Пряника… Тащи, Зулумба, в док!.. Тащи!..
Яхта «Альбатрос».
Число 2 ноября 1924 года. 9 1/2 часов утра.
В виду Канарских островов.
а) Пряник спит…
б) Оскар пьет сельтерскую: у него проходит морская болезнь.
в) Елена варит кофе и жарит гренки.
г) Доктор Абштруккер, — т. е. Паркер Штрук, — у себя в каюте, отклеив седую бороду, сбривает выросшую под ней собственную растительность.
д) Навуходоносор — Зулумба — чистит для профессора штиблеты; окончив эту операцию, пробует вычистить кремом свои ручищи.
е) Фокин в радио-каюте развлекается перехватыванием депеш для того, чтобы за завтраком сообщить новости дня.
ж) Матрос Симеон — сыщик Шерлок-Пинкертон — кончает свой завтрак и готовится завалиться спать после ночной вахты…
* * *
То, что делалось вообще на белом свете в этот момент, можно установить по случайно сохранившимся газетам…
44. Семен! Навуходоносор — не Навуходоносор!
После обеда на яхте все погружалось в приятный сон…
Казалось, даже рулевой клевал носом на капитанском мостике.
В это тишайшее время Елена могла говорить с Фокиным… Вот и сейчас, Елена гладит смуглую руку Семена и нежно заглядывает в широкие глаза, еще более голубые от опрокинутой сверху звонкой синевы…
— Вот, пока, Сеня, все идет хорошо… Профессор мне доверяет больше и больше; ты тоже на хорошем счету у Пряника!.. И я уверена, что на обратном пути, нам удастся захватить «Вулкан» Пряника и удрать в какой-нибудь порт… А оттуда…