Они уже теряют разум. Они уже на полу, на циновке. Они любят друг друга словно в первый раз - судорожно, безумно, сладостно. Борис в горячечном бреду всё повторяет-твердит:
- Надя! Наденька! Любимая моя! Моя единственная! Жить без тебя не могу!..
С обувного ящика прямо на них смотрит в упор черный бездонный зрачок дула, словно винтовка подглядывает за таинством любви, сторожит, ждёт своего часа...
* * *
Борис уже сидит в кресле, в комнате. Надя стоит перед ним на коленях, обнимает.
- Боря, выхода нет - открой дверь. Открой, я умоляю! Пойми же, пойми: всех убить нельзя. Всех убить нельзя! Ты и так уже отомстил... Сколько можно? Ты же невинных начал убивать...
- Они все виноваты, - угрюмо буркает Борис.
- Не все, Борь, не все. У милиционера, мне сказали, жена и две дочки остались... Боря, ну зачем же ты?..
Борис, скрипнув зубами, мычит, как от зубной боли, отталкивает жену.
- Ну как ты не понимаешь: они же меня уничтожат теперь! Не могут они меня простить...
- Да нет же, нет, Борь, нет! - Надя хватает его за руки, лепечет. - Мне начальник милиции твердо обещал, что тебя помилуют. Дадут несколько лет и всё. Я перееду в тот город, где ты будешь. Я на свидания буду ходить... Боря, выйди к ним, умоляю!
- Надя, ну ты подумай: много помогли они нам? Хорошо защитили? Может, они нашли и наказал и твоих насильников? Убийц дочки нашей?.. А? И теперь ты им веришь? Да за одного кабана обкомовского мне - вышка, расстрел...
- Боря, Боря, неправда! Ведь ты не просто так убивал! Боря, он мне обещал!..
- Ладно, Надь, ладно, - Борис встает, поднимает с колен жену, твердо, жёстко говорит: - Вот что, иди к ним и скажи: я выйду ровно через десять минут. Ровно через десять. Хочу ещё немного на свободе побыть. Один. Пускай к двери не подходят - иначе буду стрелять. Пусть ждут в конце коридора. И ещё: обязательно скажи - пусть автоматы и пистолеты уберут. Тогда я винтовку у двери оставлю. Поняла? Ну - иди.
Борис притягивает к себе Надю, жадно, мучительно целует в губы, отталкивает, беспрекословно, резко приказывает:
- Иди!
Он провожает жену до двери, смотрит в глазок, отпирает.
- Иди!
Жена погружается в его взгляд, Борис готов к этому: глаза его пусты, холодны, непроницаемы. Надя утирает слёзы, машинально взбивает причёску перед зеркалом.
- Всё, иду.
Он закрывает за женой дверь. берёт винтовку. Стоит, закрыв глаза, две-три минуты. Неумело, размашисто крестится. И - заглядывает в бездонную дырочку дула.
В чёрную пустоту...
1994 г.