— Жалко. Но иначе поставленной цели не достигнуть. Кровь отсекает точки возврата… Апофеозом же событий явится завтрашняя газета с нашей статьёй, за которой вы имели неосторожность сегодня охотиться. В статье будут указаны конкретные виновники, допустившие беспредел и не умеющие контролировать ситуацию. Нет, не вы и не ваши противники — кое-кто повыше и посерьёзней вас… После этого останется только въехать в побеждённый город на белом коне. — Мужчина прищурился и потёр руки от удовольствия. — Каково, а?
Не очень радостная картина, что и говорить. На всякий случай, я осторожно поинтересовался:
— Ну, а нас вы когда собираетесь прикончить — сегодня или завтра?
— Зачем? — удивился будущий диктатор. — Вас убивать мы не будем. Вы нам ещё раз пригодитесь, и мы будем беречь вас, как зеницу ока, до начала основной заварухи, когда по-настоящему польётся кровь, и народу станет мало попавших под горячую руку милиционеров или рыночных азербайджанцев. Людям понадобится настоящий козёл отпущения, на котором удобно выместить накопившиеся обиды. Здесь-то мы вас и подбросим в толпу, мол, вот кто сеет смуту своими драками с «православными» и тайно дёргает за верёвочки, на которых болтаются наши политики-марионетки. И никому в голову не придёт, что это полная чепуха… Вас, конечно, разорвут на клочки, но при этом несколько сбросят обороты перед нашим появлением. Так что вы у нас пока самые почётные гости, а далее — пожалуйте в мясорубку…
Хоть я и понимал разумом, что его слова сильно смахивают на бред, тем не менее, воображение уже рисовало картину стихийной и неуправляемой людской массы, искусно накачиваемой невидимыми провокаторами и хлебнувшей человеческой крови. Перспектива оказаться в центре внимания такой массы, что и говорить, не очень приятная, но вполне реальная.
— Одного не пойму, — для чего-то попытался я его образумить, — с виду вы человек умный и деловой, а несёте откровенную чушь…
Но Пал Георгич меня не слушал. Видимо, основные положения собственной философии он уже изложил, и вместе с тем окончательно утратил интерес к нашим особам. Роль кошки, играющей с мышкой, ему наскучила.
Неожиданно на веранде и около дома послышался неясный шум и голоса. Пал Георгич вздрогнул и сдвинул брови. Насторожился и Костик.
— Что там? — Пал Георгич сжал кулаки и картинно подался вперёд. — Ну-ка, сходи разберись.
Костик рванулся к двери, но сделать уже ничего не успел. От сильного удара дверь распахнулась, и в гостиную с грохотом ввалилось несколько человек в касках и бронежилетах. Я и оглянуться не успел, как Костик, матерясь, рухнул на пол, и один из парней моментально взгромоздился на него, заламывая руки за спину.