– Думаю, слишком строго. В любом случае ты в нем утонешь.
– Да, думаю, ты прав, – сказала она, приложив брюки к себе. Большую часть взрослой жизни она была то на одной, то на другой диете, стараясь сбросить эти вечные три килограмма. Сначала был Аткинс, потом Дюкан, потом капустный суп. Она перепробовала все, но эффективной оказалась только диета под названием «глубокие переживания из-за неизлечимо больного сына». Такую диету она бы никому не порекомендовала. – Тогда просто надену джинсы и этот кашемировый свитер.
– Думаю, это идеальный выбор. Джери влюбится в тебя вне зависимости от того, в чем ты будешь.
– Мм, я надеюсь. Джейк все еще спит?
– Да, только что проверил. Диализ закончится где-то через час, надеюсь, он его проспит.
Бет посмотрела на часы.
– Отлично, как раз успеем до выхода проверить жидкость, измерить температуру и одеть его. Я сказала Илейн, что наберу ее, когда мы будем готовы к выходу.
– Что бы мы без нее делали?
– Да, с соседкой нам повезло, и она хорошо ладит с Джейком. Он ее очень полюбил.
Бет расчесала волосы и убрала их в хвостик. Такая прическа подчеркивала ее высокие скулы и вытягивала лицо. С тушью и блеском для губ она будет выглядеть вполне презентабельно.
В кухне Майкл собирался сделать тосты.
– Один кусочек или два?
Она знала, что нужно что-то съесть на завтрак, но от одной мысли о еде ей становилось плохо. В животе у нее поселились бабочки, и больше места там ни для чего не оставалось.
– Один, спасибо.
Она смотрела на фотографию Джери, которую ей дала Дейзи.
– Ты его помнишь, Майкл?
– Кого – Джери? Нет, почти нет. В детстве я играл в его комнате. Дейзи сохранила его старые игрушки, и я помню, что у него там был отличный набор для геометрии, которым я пользовался, когда рисовал. – Майкл включил чайник и улыбнулся своим воспоминаниям. – А еще у него был глобус, который светился изнутри. Мне нравилось смотреть на Австралию и совершенно не верилось, что он живет на другом конце света.
Бет водила пальцем по фотографии.
– У него доброе выражение лица. Интересно, каким бы отцом он стал. Не могу даже представить, каково это – иметь отца, – сказала она, качая головой.
Тостер выплюнул три кусочка хлеба, и Майкл начал намазывать их маслом.
– Могу сказать, что отец был самым важным человеком в моей жизни. Я его идеализировал. До сих пор помню, как мне сказали, что он умер. Столько времени прошло, но я никогда не забуду, как лежал в больнице и больше всего на свете хотел, чтобы он вошел в палату и сказал мне, что это ошибка. Никак не мог поверить, что больше никогда его не увижу.