У Лорейн тут же сложилась мозаика в голове.
– Нет, только не Петула, – завыла она.
Барбс пыталась повернуться к дочери, но ее рука была неестественно согнута за головой, и она не могла ею пошевелить.
– Лорейн, в чем дело? Ты нашла Петулу?
– Она погибла, мам, – всхлипывала Лорейн. – Она лежит на дороге перед автобусом. Ее, скорее всего, выкинуло через лобовое стекло.
Барбс закрыла глаза и вспомнила малышку Петулы. Если бы им удалось убедить ее взять ребенка с собой, крошка уже была бы мертва. Какая бы судьба ее ни ждала, она вряд ли была хуже той, что постигла ее мать. Барбс ужасно хотелось обнять Лорейн. Она слышала, как та тихо оплакивала подругу, и ей не терпелось успокоить ее.
Автобус стал раскачиваться из стороны в сторону – пожарный пытался открыть заднюю дверь.
– Мы скоро вас вытащим. Может мне кто-то сказать, сколько внутри пассажиров?
Барбс прищурилась от света его фонаря и закрыла глаза рукой.
– Нас… было… десять.
Тут она почувствовала, что кто-то схватил ее за щиколотки, и инстинктивно подняла ноги. Из-под искореженного сиденья на нее смотрели ничего не понимающие глаза, полные ужаса.
– Майки! Слава богу. Ты в порядке?
– Наверное, но у меня болит голова. Что случилось? – Он потер пальцами лоб и посмотрел на них. – У меня течет кровь. И у меня выпал еще один зуб, – объявил Майки, исследовав языком рот.
– Автобус разбился, Майки, но пожарные уже здесь и скоро нас вытащат. Все будет хорошо. – Она потянулась и взяла его за руку. – Я здесь, Майки, и я позабочусь о тебе.
Барбс видела, что он изо всех сил пытается держать себя в руках, но следующий вопрос он задал срывающимся голосом:
– А где мой папа?
На следующее утро Альберт стоял с чемоданом на ступеньках и медлил – ему явно не хотелось уезжать. Мэри же больше всего хотелось спустить его с лестницы, как вышибалы вышвыривают нарушителей порядка из ночных клубов.
– Мэри, по поводу прошлой ночи… – начал он.
Мэри еле сдерживалась, чтобы не застонать от нетерпения. Ей было не до выяснения отношений.
– Альберт, пожалуйста, не говори ничего, о чем мы оба потом пожалеем.
Он многозначительно кивнул.
– Я всегда буду помнить тебя, Мэри, и, конечно, если я когда-нибудь еще вернусь в Блэкпул…
– Да, да, конечно, обязательно заезжай, – пробормотала она, закрывая дверь и не пытаясь скрыть свое нетерпение.
Он положил ладонь на дверь.
– Я надеюсь, что то, что между нами произошло прошлой ночью, поможет тебе жить дальше, Мэри, – сказал он мягко, но твердо. – Томас умер, он никогда не вернется.
Мэри прикусила нижнюю губу и смотрела на свои ноги, не желая видеть жалость в его глазах.