– Впервые слышу. А кто это?
Оскар Викентьевич покосился на меня и, видимо, приняв какое-то решение, протянул мне протокол и ручку.
– Полагаю, Анастасия Михайловна, вы знаете, что говорите… Прошу вас, подпишите показания, и можете идти.
Совершенно сбитая с толку, я криво расписалась и поднялась на ноги.
– А мама… как же она…
– Вам отдадут тело, – сказал Оскар Викентьевич, – после всех необходимых процедур.
– Но я даже не успела рассказать вам…
– Полно, Анастасия Михайловна, полно, – мягко промолвил полицейский. – Я человек понятливый. Не беспокойтесь: мы проверим ваши сведения, и если окажется, что вы правы, мы его задержим. В любом случае, если вы нам еще понадобитесь, я приеду к вам сам или вызову вас для беседы.
Только когда мы с отцом и Сашей возвращались домой на экипаже, который нам дал Юрис, до меня дошло, что полицейский решил, что все произошло из-за любовного треугольника. Дочь знала о нем, потому что сразу же назвала имя убийцы и его возможной сообщницы, а муж, как водится, ничего не подозревал.
– Боже мой! – простонала я и заплакала.
Утром, через час после того, как отец ушел на работу, в дверь позвонил взволнованный Августин Каэтанович, и прислуга проводила его в мой кабинет, потому что в гостиной лежал Саша, который чувствовал себя неважно.
– Они арестовали его? – спросила я без всяких предисловий.
– Да. Но он оглушил полицейского и бежал.
– А оружие нашли? То, из которого застрелили мою мать?
– Пока нет, но хозяева «Петербургской» очень недовольны. Полиция допрашивает графиню Рейтерн, ее сына и прислугу гостиницы. Я должен был сегодня ехать обратно в Шёнберг, но не хочу оставлять вас одну. Вы уже рассказали отцу, в чем дело?
– Я не успела… Он был просто раздавлен тем, что случилось, а я не вынесу, если он начет меня обвинять.
– Послушайте, панна Анастасия, – произнес Августин Каэтанович после паузы, – я вам скажу кое-что, что мне самому не нравится, но… в жизни никуда от этого не деться. Хорошие люди проигрывают злу именно потому, что они хорошие. Чтобы успешно противостоять злу, надо быть еще хуже, чем оно. Вы не такая, и ваш отец не такой. Вы случайно попали в их паутину, и… случилось то, что случилось. Мне очень жаль вашу мать, поверьте. Прошло бы какое-то время, она бы успокоилась, смирилась, и вы бы наладили отношения. – Я всхлипнула. – Она была несчастна и срывала свое несчастье на вас, если можно так выразиться. Но вы ни в чем не виноваты перед ней.
– Я говорила ей ужасные вещи, – сказала я сквозь слезы, – и это я отдала ей шаль, из-за которой ее в сумерках перепутали со мной… Мне надо было пойти в полицию, как только я поняла, что графиня Рейтерн и этот мерзавец – преступники!