Она обводит Джустин неуместно нежным и обеспокоенным взглядом:
– Вы будете расстреляны.
Наступила тишина.
– Я заинтересована в том, что происходит у них в голове, – сказала наконец Колдуэлл. – В основном я могу это узнать, исследуя физические структуры под микроскопом. Когда не получается, я смотрю ваши отчеты и ожидаю увидеть в них ясную, рациональную оценку хорошо обоснованной гипотезы. Вам ясно?
Долгая пауза.
– Да, – говорит Джустин.
– Хорошо. В таком случае, для начала, я бы хотела, чтобы вы перечислили номера испытуемых в порядке их важности для вашей работы – на данный момент. Скажите, какие вам все еще нужны для наблюдения и насколько они вам нужны. Я постараюсь взять это во внимание при выборе следующих подопытных для исследования. Нам нужно провести массу сравнительных анализов. Мы застряли, а для любых новых идей нам нужны пачки сухих данных – это единственное, о чем я могу думать сейчас. В связи с этим я планирую забрать на обработку половину всех имеющихся у нас экземпляров в ближайшие три недели.
Джустин не может принять этот удар, не дрогнув:
– Половина класса? – повторяет она тихо. – Но это… Кэролайн! Господи!..
– Половина подопытных, – настаивает Колдуэлл. – Половина оставшейся у нас пищи для исследований. Класс — это лабиринт, который вы построили для них. Не нужно материализовывать его для ближайшего рассмотрения. Мне нужен список до воскресенья, но чем раньше – тем лучше. Мы начнем работу в понедельник утром. Спасибо, что уделили мне свое время, Хелен. Если есть что-нибудь, что я или доктор Селкрик можем сделать, просто дай нам знать. Но окончательное решение, конечно, за тобой. Свободу выбора ведь никто не отменял.
Джустин опомнилась, когда была на открытом воздухе и шла куда глаза глядят. Солнце светило ей в лицо, и она свернула в сторону. Она уже достаточно разгорячилась сегодня.
Половина оставшихся…
Ее разум сталкивается со словами и отправляет их куда подальше.
В другой раз она могла бы восхититься тем, насколько мужественно Колдуэлл признает свои ошибки. Мы застряли. Она настолько слилась с проектом, что собственные переживания ее больше не тревожат.
С другой стороны: окончательное решение за вами. Это чистый садизм. Служить у моего алтаря, Хелен. Вы даже можете определить жертв, здорово, не так ли?
Половина…
Центр не выдержит, и все развалится. Переполненные страхами, неуверенные в себе, они будут еще долго идти вперед. Но рано или поздно они зададут ей вопросы, на которые у нее не будет ответов. Ей придется выбирать между исповедью и уклонением от расплаты, хотя и то и другое, вероятно, приведет к полнейшей катастрофе.