Иногда Макнабб давала личную оценку упомянутым в новостях политическим событиям. Она сообщала девочке все, что думает о новых инициативах тори, или изменениях окружающей среды, или действиях президента Зимбабве, поначалу не рассчитывая на ответ. Точно так же она беседовала по утрам со своей кошкой, готовя завтрак. Она была чрезвычайно довольна, когда три года спустя восьмилетняя Мелисса первый раз подала ответную реплику:
– Я считаю, что Киннок(1) должен был пойти на сделку с тори, в противном случае лейбористы опять проиграют выборы.
– На основании чего сделаны такие выводы?
– У них стабильное меньшинство в палате общин. Их инициативы даже не доходят до стадии публичного рассмотрения. Их голос не слышен. Шансов без коалиции нет.
Ухмыльнувшаяся Макнабб отметила:
– Я так понимаю, ты добралась до учебников по общественным наукам.
– И до клуба дебатов тоже.
В школе девочка сначала молнией носилась по индивидуальному расписанию из класса в класс, с занятия на занятие. После, когда педагоги поняли, что у нее фотографическая память, стало легче. Практически все гуманитарные предметы ей отдали на самостоятельное изучение.
Она училась в библиотеке в том темпе, в каком ей было удобно, читая учебники и книги, готовя эссе и сочинения по заданным темам. Однако из графика, составленного для нее Макнабб, не выбивалась.
Раз в две недели она представала перед учителями, ее гоняли по пройденному материалу и выставляли оценки. А историк и учитель английского, сразу заявившие, что просто бездумно зазубренный текст они оценивать не будут, еще и дискутировали по различным спорным моментам, заставляя высказывать свою точку зрения и делать это аргументированно.
Именно они в добровольно-принудительном порядке записали ее в клуб дебатов.
Самым нелюбимым предметом Мелиссы стала физика. Нет, проблем с освоением материала и решением задач не было. Просто безумно раздражал тот факт, что ее, волшебницу, пытаются убедить в том, что многие вещи, которые она легко может делать, вроде левитации, якобы невозможны.
На одном из уроков, слушая очередные излияния преподавателя на тему закона всемирного тяготения, она взглядом подняла книгу с учительского стола на уровень его глаз. Самым забавным было то, что она сделала это, когда он говорил что-то типа: «Поэтому-то эта книга и не парит над столом».
Класс пораженно замер, а когда том плавно опустился на стол, дружно захохотал. Физик тоже смеялся, искал леску, магниты, говорил, что его шикарно подловили и клялся, что выставит отличную семестровую оценку той умнице, которая устроила такой замечательный розыгрыш.