- Да, да - рассеянно сказал Лавров. - Что же дальше?
- Я потребовала, чтобы он дал мне развод... Ты слушаешь Меня, Алекс?
- Развод?.. Ах да!.. - Лавров стал укладывать протоколы в портфель. Прости, я только съезжу в посольство...
- Что ж, отправляйся, если решил окончательно добить этим свою Анну!
- Добить?!
Гибсон выхватила из портфеля протоколы, потрясла ими перед лицом Лаврова:
- Что это такое, ты понимаешь?
- Понимаю! Дикость, фальшивка, бред!
- В том-то и дело, что не фальшивка. Тюрьма для нее, вот что, если в полиции дадут ход этим бумагам.
- Чепуха. Кто поверит, что профессор, доктор наук, ведущий ученый в области...
- Ты меня смешишь, Алекс! Им вовсе не требуется, чтобы поверили. Полиции важно засадить ее, если будет продолжать артачиться. Вот и засадят, не сомневайся. Уничтожили же они Петра Брызгалова!
- Что же нам предпринять? - пробормотал Лавров. Он понял: доводы Гибсон убедительны. - Мы вот что сделаем. Отвезем в посольство и ее, и эти бумаги. Уж там во всем разберутся, защитят невиновного человека.
Гибсон печально улыбнулась:
- Ты как мальчик, Алекс. Если о добытых мною копиях полицейских протоколов узнают власти, в тюрьме будут уже двое - она и я. А может, прихватят и профессора Лаврова. Кроме того, надо учесть: за этим домом конечно же установлено наблюдение. Женщину не выпустят.
- Охотно верю, что дом обложен. Вот и с телефоном что-то неладное: хотел позвонить, а он не работает.
- Выключили, это ясно.
- Но все равно мы перехитрим их!
- Погоди, Алекс. Допустим, ты всех перехитрил, оставил в дураках. И торжественно передаешь эту женщину русскому послу... Ну а сам ты?
- Не понимаю.
- Сам ты как будешь выглядеть в здешних кругах?
- Главное - она окажется в безопасности. А что касается нас, то мы уедем. Это же решено.
- За океаном тебя могут не принять с такой политической репутацией. Посчитают коммунистом, и делу конец. Пойми, все очень серьезно. Вдруг не дадут въездную визу. Что тогда?
- Сейчас я думаю об Анне. Все остальное - потом.
Джоан Гибсон все труднее удавалось парировать доводы Лаврова. У нее учащенно билось сердце, лоб покрылся бисеринками пота. Но она не просто оборонялась - ценой огромных усилий воли подводила Лаврова к тому главному, что должно было принести ей победу.
- Хорошо, - сказала она, - в советском посольстве местная полиция до нее не дотянется. Ну а сами русские? Ведь полиция, отстаивая свое право карать нарушителей закона этой страны, предъявит посольству бумаги, которые ты сейчас держишь в руках. И это будут не копии, а подлинники!