– Конечно, – ответил я и только после этого сообразил, что она говорит о моем глазе. – Это случайно, на новогоднем празднике.
Хейзел покачала головой.
– А то люди обеспокоены и могут подумать самое худшее. Ну, ты понимаешь. Про церкви, – сказала она наконец. – Про этот скандал. Ужас.
– Трудно поверить, – подхватила ее подруга.
Я не ответил, глядя на ее сапоги. Они доходили ей до середины икры и по верху были отделаны полоской бледного меха. Я видел девочку из нашего класса в таких же сапогах.
– И ведь не предугадаешь, – продолжала она. – Как такое можно предвидеть?
На меня уставились еще две мамаши. Миссис Перрич говорила по телефону, но тоже посматривала на меня поверх очков.
– Ты работаешь в Драгоценнейшей Крови Христовой, верно? – спросила меня одна из женщин.
Хейзел никак не могла убрать от меня руку: теперь она принялась поглаживать мне локоть.
– Наверняка это очень нелегко. Ну, ты же там работаешь, да?
– Денни ходил туда в школу конфирмантов, – сказала еще одна женщина. – Сколько же детей в нашей общине проходят через школу конфирмантов?
– Я знаю, – заявила четвертая и обратилась ко мне: – В каком ты классе?
– Эйден в десятом, – быстро ответила Хейзел.
– О боже, – сказала эта четвертая. – Значит, ты там работаешь? И как там обстановка? Говорят об этом или нет?
– Тил! – одернула ее Хейзел. – Эйден, это не наше дело.
Другие матери немного отодвинулись, но не приблизились к Хейзел, а словно сплотились вокруг Тил, которая стояла, скрестив руки на груди.
Я никого из них толком не знал, даже по именам затруднился бы назвать, однако им уже было известно, что я работал в Драгоценнейшей Крови Христовой.
– Я не верю, чтобы в нашем приходе что-нибудь было, – сказал я. – А если ничего не было, с чего кому-то об этом говорить? – Мой голос повысился, по спине потекла струйка пота. На лбу тоже выступила испарина. Я сжал кулаки и сунул их в карманы, чтобы, не дай бог, не вытереть рукой лицо.
– Мальчик мой, – произнесла Хейзел, – успокойся, все нормально. Мы никого ни в чем не обвиняем.
– Я тоже не обвиняю, – сказал я чересчур громко.
– А я считаю, – заявила мамаша в меховых сапогах, – что родительский комитет все равно должен этим заняться. Нужно, чтобы об этом заговорили, и, соответственно, с детьми тоже нужно провести беседу.
– Обязательно, – согласилась с ней Тил. – Доктор Ридж должен созвать общешкольное собрание.
– Может, лучше в малом формате? – предложила другая мамаша. – Тема, знаете, очень деликатная.
– Вот именно, – подчеркнула Хейзел.
– Вообще-то, – продолжала мамаша в меховых сапогах, – этим должен заняться отец Грег. Это его обязанность, не только перед Драгоценнейшей Кровью Христовой, но и перед всем городом.