ДЕСЯТАЯ ГЛАВА
Каждые два-три дня Константин Лелека обходил станцию, подъездные пути, мастерские и конторы местного железнодорожного узла, беседуя с людьми, интересуясь положением дел на узле, событиями, происшествиями. Сотрудники других отделов посещали городские предприятия и учреждения, держали под наблюдением причалы, склады, суда... Таково было одно из требований руководства УЧК, заботившегося о том, чтобы его работники не теряли контакта с горожанами, от которых шла информация, нередко весьма ценная...
Вот и сегодня днем Лелека запер свой кабинет, записал в книгу учета, куда отлучился, и отправился в сторону вокзала. День был солнечный, теплый, и он решил идти напрямик к железнодорожным путям, затем вдоль них к станции.
Он чувствовал: в последнее время что-то изменилось вокруг него. Внешне все обстояло по-старому - при встрече ему пожимали руку, улыбались. На вчерашнем совещании его похвалили за удачную разработку операции... Вроде все было как прежде. И все - не так, он ощущал это, и с каждым днем все отчетливее.
Сильно встревожило, что в день, когда он отправил в Харьков Бориса Тулина, не вышла на работу Александра Сизова. Она не появлялась больше недели. В приказе объявили, что Сизова больна... Ну а если это была не болезнь? Восемь суток - вполне достаточный срок, чтобы съездить в Москву или в... Харьков. Съездить туда и вернуться. Вдруг она там и была, да еще смогла опередить Тулина - все распутала, арестовала его там же, в Харькове... Не потому ли она, эта Сизова, вот уже несколько дней как вернулась, а о Тулине до сих пор ни слуху ни духу?..
Тут еще подоспел со своим сообщением Станислав Белявский заподозрил наблюдение за собственной персоной. Скорее всего, врет. А зачем? Чего добивается? Надеется благополучно выйти из игры, покинуть город... Но вдруг в самом деле за ним следят? Быть может, всему виной Тулин - был схвачен, теперь сидит в камере, дает показания, вот следствие и вышло на Станислава Белявского.
Дорогу преградила насыпь с путями. Лелека круто взял в сторону, двинулся к видневшемуся в полуверсте зданию вокзала. Сзади послышался стук колес на рельсах. На станцию следовала дрезина. Два железнодорожника стояли на платформе и двигали рычаги ручного привода.
- Эй! - крикнул один из них, когда дрезина поравнялась с путником. - Эй, не мешкай, цепляйся, быстро домчим!
Лелека сделал два шага, ухватился за поручень стремянки, оттолкнулся ногами. Еще миг - и он оказался возле путейцев.
- Ловко же ты, - сказал человек в промасленном комбинезоне, секретарь станционной партийной ячейки. - Тебе, брат, в цирке работать!