И мы пошли. Виктору Санычу завязали шарфом глаза. Он тут же подхватил свой тощий учительский портфель и быстрым шагом направился к выходу из класса, не считая шаги, ни на секунду не замешкавшись. Он почти бегом пронёсся по коридорам и лестницам к школьной раздевалке, на ходу кинул ошарашенному гардеробщику: «До завтра», — выскочил за порог и уверенно почесал по школьному двору, правда, не к выходу, а в сторону от него, к гаражу, прислонившемуся к кирпичной стене. Подойдя к гаражу, Виктор Саныч закинул на его крышу портфель, подтянулся и сам взлетел вслед за ним.
В этом месте стена была пробита, и мы иногда сами пролезали этим путём, когда опаздывали в школу, но попусту рисковать остерегались, так как в гараже ожидал хозяина директорский жигулёнок. К жигулёнку директор относился трепетно и ревниво, и пару раз мы наблюдали, как он отправлял к себе в кабинет на выволочку несчастных школяров, попавшихся на месте преступления. Сейчас с нами был учитель, и мы, не опасаясь неприятностей, двинули за ним.
Виктор Саныч спрыгнул с другой стороны стены на землю и, впервые на секунду замешкавшись, окликнул нас:
— Все здесь?
— Тут мы, тут, — отозвались мы, и учитель побежал дальше, выскочил в Щербаков переулок, в конце квартала свернул на Рубинштейна и потрусил к «пяти углам».
В районе «пяти углов» даже в старые добрые времена, когда машины ещё не забивали собой все дворы и проходы, уличное движение было весьма оживлённым. Родителей на собраниях не раз просили не отпускать младших школьников без сопровождения именно из-за этого — опасного — участка пути. Я хотел взять Виктора Саныча за руку, но едва дотронулся до неё, он сделал предупреждающий жест, и я остановился. Он долго стоял на углу, внимательно прислушиваясь к гулу машин, а затем уверенно пошёл через дорогу в тот момент, когда машины по всем направлениям встали. Через пару минут мы стояли у порога его дома на Разъезжей, и он стягивал с глаз шарф.
— Ну вот и пришли, — улыбнулся он. — Видите, как просто?
Сейчас он не знал, где находится Разъезжая, хотя она была в нескольких домах от нас, в соседнем квартале. Я обратил внимание, что и одет учитель не по сезону. На нём не было ни куртки, ни пальто, а только вязаная домашняя кофта. Он явно продрог. Да и вообще был явно неухожен.
Я проводил учителя до порога его дома, но когда попытался войти в парадную, в глазах Виктора Саныча появилось нервозное опасение, и он напряжённо сказал, что благодарен за помощь, но дальше он сам. В какой-то миг мне показалось, что он узнал меня, но боится это признать.