Снова пошел дождь, но какой-то мелкий, прямо сквозь палящее солнце. Марина укрылась в небольшой беседке, вынула из сумки мобильный. Машка долго не отвечала, и Коваль вдруг испугалась, что с подругой что-то случилось, недаром в их последнюю встречу в Москве она выглядела больной и уставшей. Но вот раздался ее голос, и у Марины немного отлегло.
– Уф, Маня, нельзя же так пугать.
– Прости, я работала, не сразу сообразила, что телефон звонит. Как твои дела?
– Раз звоню тебе, сама понимаешь, не особенно. У меня сейчас такое случилось… – И она вкратце рассказала о боли в колене и визите к доктору.
– Дай угадаю, – Машка слишком хорошо ее знала, чтобы не сообразить, что к чему. – Доктор оказался в твоем вкусе? Бедный Женька!..
– Маш, не надо, а? Я позорно сбежала, оставила Леона выслушивать рекомендации. И как раз потому, что не хочу больше слышать это твое «бедный Женька».
– Прогресс, – усмехнулась Машка.
– Только вот, знаешь, у меня какое-то странное чувство, как будто я уже видела его раньше. Но этого просто не может быть, этот доктор слишком молод, чтобы я его знала в прошлом.
– Наверное, похож на кого-то, так бывает.
– Похож, похож, – Коваль задумалась. – Конечно, ты права. Но почему тогда это меня так взволновало?
– Мариш, ты бы прекратила копаться в прошлом, а? Тебе лечиться нужно, а ты забиваешь голову какой-то романтической ерундой. Сосредоточься на том, что тебе нужно ногу в порядок привести, а потом уже с остальным разберешься.
– Да, ты права, дорогая. Как у тебя-то дела?
– Работаю вот. В октябре домой поеду, не могу здесь больше.
– И правильно. Это не твой город, он тебя жрет.
– Странно, что только ты это понимаешь, – грустно усмехнулась Марья. – Никому больше не могу объяснить, все удивляются: как это Москва может не нравиться? А мне не нравится, не люблю я ее, она мне чужая.
– А договор у тебя когда заканчивается?
– Тридцатого сентября. Не поверишь, я уже билет на первое октября купила.
– Прекрасно. Вот и не жалей ни о чем. Сядешь в самолет и забудешь свою работу как страшный сон. Зато попробовала, жалеть не о чем.
– Это точно. А вы с Женькой домой скоро?
– Пока не знаю. Но, если до октября управимся, обязательно к тебе завернем, я же и в прошлый раз с таким расчетом билеты заказывала, чтобы увидеться. Мы стали редко встречаться, Машка, мне это тяжело. Ты меня понимаешь, как никто.
– Как и ты меня, подруга. Ненавижу тех, кто судит и осуждает.
– Это точно не мое, какой из меня судья.
– Наверное, нам потому и легко вместе, что мы не осуждаем друг друга ни за что.
– Машуль, мне пора, – виновато выдохнула Коваль, увидев, как по ступенькам спускается Леон и напряженно озирается, разыскивает ее.