Боксер щелкнул выключателем. Расселись вокруг стола, уставились на Марата.
– Давай толкай, – подстегнул Женька хмуро.
Марат вдруг расслабился, как будто в безопасности себя почувствовал. Леона это удивило: в такой атмосфере напрягаться надо изо всех сил, чтобы лишнего не сболтнуть и приговор себе не ужесточить, а он…
– Короче, так, мужики. Решил мой дядя помочь Бесу. Долго думал, так и эдак прикидывал. С Вороном у него интерес общий оказался, а тот его из дела выкинул. Автосервис в Кузнецово помните? Дядя его себе хотел, а Ворон подсуетился.
– Вот вы уроды, – вдруг улыбнулся Хохол. – Это был мой автосервис, я с него получал еще в занюханные годы, а вы, значит, делить взялись?
– Этого я, Жека, не знаю, но только дядя сильно обозлился. А тут Бес с предложением. Решили, что при новом смотрящем дядя в силу войдет, сами понимаете. И все бы ничего, только Бес оборзел в край. Вчера вечером Бармалей приехал, начал что-то за бабу Бесову рассказывать, просил, чтобы в больницу к ней людей посадили. А с какого? Если бы Ворон узнал? Да и вообще, какие предъявы могут быть? Короче, поговорили они на повышенных, дядя Бармалея послал, сказал, что больше с шестерками не общается, пусть Бес сам приезжает, если надо.
Марат перевел дух и облизал губы:
– Водички бы, Леон…
Вместо Леона бутылку протянул Боксер:
– На, глотни. Да не части так, в башке как горохом стреляют.
Марат в несколько глотков осушил протянутую бутылку и продолжил:
– Вы меня тоже поймите. У нас не принято против мнения старших идти, закон такой. Я не особенно хотел дядю поддерживать, да и не верю я в эти блатные песни. Но он велел, а я племянник, живу у него… И даже не в том дело. Короче, я не знаю, как вышло, что Бармалей не уехал, а где-то у дома затихарился. Ночью я от шума проснулся: возня вроде какая-то, но молча, без криков. Я вскочил – и наверх, к дяде в комнату. А там Бармалей его подушкой накрыл и душит. У меня в глазах все потемнело, я со стены нож сорвал – и в бок ему… Дальше как в мешок зашили, не помню ничего. Очнулся – на ковре кровь, дядя в кровати мертвый, а у меня нож в руке. И никакого Бармалея. Я кинулся Руфету звонить, тот приехал, посмотрел: говорит, нельзя ментам насчет Бармалея говорить, чтобы с Бесом вражду не сеять, а то мало ли… Короче, Руфет уехал, а днем позвонил Бес, попросил помощи. Бармалей, раненный, до дома доехал и там вырубился.
– А ты чего? – подстегнул Женька, лицо которого от возбуждения пошло красными пятнами.
– А я его послал. Не помогать же мне ему дядиного убийцу выхаживать, да?
– Так, все понятно, – вскинулся Хохол. – Едем к Бесу, пока он в шоке и один. Сейчас и прижмем.