Кэрол сидела на жесткой кушетке. Она была в глубоком ужасе. Значит, эта постылая жизнь может тянуться вечно? Неужели когда-нибудь она, Кэрол, тоже будет оскорблять себя и своих ближних, расхаживая по Главной улице в образе старой, высохшей, чудаковатой женщины в изъеденной молью горжетке? И она поплелась домой, чувствуя, что капкан окончательно захлопнулся. С уснувшим мальчиком на руках она вошла в дом — хрупкая маленькая женщина, все еще привлекательная, но с глубокой безнадежностью во взоре. Она спотыкалась под тяжестью своей ноши.
Вечером она сидела на крылечке одна. Кенникоту нужно было проведать миссис Дэйв Дайер.
Тихие ветви, темная дымка сумерек, улица, окутанная тишиной. Слышался только шелест автомобильных шин на мостовой, скрип качалки на крыльце у Хоулендов, шлепок по руке, на которую сел москит, невнятный звук чьего-то разговора, то возникавший, то вновь лениво замиравший от жары, четкий ритм сверчков, шорох ночных бабочек, бьющихся об оконную сетку, — звуки, которые и есть тишина в чистом, кристаллизованном виде. Это была улица за пределами мира, за рубежами надежд. Кэрол могла здесь сидеть до скончания века, и никогда перед ней не прошла бы нарядная процессия или интересный человек. Это была скука, доведенная до осязаемости, улица, выстроенная из душевной усталости и пустоты.
Прошла Миртл Кэсс в сопровождении Сая Богарта. Она хихикала и дергалась, когда Сай, следуя законам провинциального ухаживания, щекотал ей ухо. Они брели обычной походкой влюбленных, пританцовывая, шаркая подошвами, выбрасывая ноги в стороны, и бетонный тротуар отзывался ломаным синкопированным тактом. Их голоса рождали смутную тревогу. И для женщины, которая тихо покачивалась в качалке на крыльце докторского дома, ночь вдруг ожила: она почувствовала, что повсюду во мраке разлито горячее дыхание жизни и что ей не приобщиться к нему, пока она сидит тут и чего-то ждет… Ведь должно же что-то случиться?
I
Только в августе на одном из ужинов «Веселых семнадцати» Кэрол услыхала про «Елизавету». Рассказала ей это Мод Дайер.
Кэрол привязалась к Мод, которая в последнее время была с ней необычайно мила; видимо, она раскаивалась в своих прежних нервных проявлениях неприязни. При встречах Мод поглаживала ей руку и спрашивала про Хью.
Кенникот говорил, что ему «жаль эту женщину: она так впечатлительна, а Дэйв неважно обращается с ней». Когда они вместе ездили на озеро купаться, он оказывал внимание бедной Мод. Кэрол гордилась такой его отзывчивостью и сама старалась быть любезнее с их новым другом.