В одиннадцать часов юноши пошли с матерью в церковь, и Каверли в горячем порыве опустился на колени, но не дошел и до половины, своей первой молитвы, как запах духов женщины, сидевшей на скамье перед ним, разрушил все его труды по умерщвлению плоти и убедил его, что церковь Христа Спасителя не была могущественной крепостью, ибо, хотя служка закрыл дубовые Двери, а открытые окна были недостаточно велики, чтобы в них мог проникнуть даже ребенок, дьявол — в той мере, в какой это относилось к Каверли, — свободно входил и выходил, садился на его плечо, подстрекал его заглядывать под подол платья миссис Харпер, любоваться лодыжками сидевшей впереди дамы и задаваться вопросом, насколько верны слухи о священнике и мальчике, певшем в хоре дискантом. Мать слегка подтолкнула его локтем, когда наступило время причащаться, но он посмотрел на нее тусклым взглядом и покачал головой. Проповедь была очень скучная, и, пока она шла, Каверли без устали мысленно повторял слова неприличных куплетов про епископа.
В конце дня, когда вся семья пила чай, Каверли вышел в сад и прошел за дом. Он чувствовал запах разгоняющего тучи ветра, слышал, как ветер шевелит ветки деревьев, и видел, как поднимается мгла; печаль этого дня рассеялась, на западе лента золотистого света окрасила небо. Теперь он знал, что ему делать, и приготовился: вымыл подмышки и захватил все свои капиталы. У него было достаточно денег, чтобы оплатить ее благосклонность. Он присоединится к счастливой компании мужчин, отделенных парусиной палатки от мычанья коров и голосов детей. Он шел, он бежал, он опять шел, скосил угол через луг Уэйлендов и вышел на грунтовую дорогу к ярмарке, удивляясь, почему мысль о простом отношении к жизни не пришла ему в голову раньше.
Когда он выбрался на грунтовую дорогу, уже стемнело, и, несмотря на разгоняющий тучи ветер, ночь обещала быть беззвездной. Каверли не останавливался и не колебался, пока не увидел у входа на территорию ярмарки, что все огни погашены. Ярмарка, очевидно, кончилась, и ни одного аттракциона не осталось. Ворота стояли открытые; да и к чему было их закрывать? Ведь после того, как увезли торты и тыквы, голых пупсов и выставки вышивок, что было тут охранять? Несмотря на обилие темных закоулков и тенистых местечек, даже самые беспокойные любовные парочки не стали бы искать пристанища на ярмарочной площади, которая в наше время бывала занята не больше трех-четырех дней в году и была почти так же стара, как Лиэндер. Сейчас она наполняла воздух запахом гниющей древесины. Но Каверли шел дальше, туда, где в воздухе еще сохранялся запах растоптанной травы, шел вдоль аллеи аттракционов к тому месту, где насколько он мог ориентироваться в темноте — девушка совершала свои таинства. Ну что ты будешь делать с таким парнем?