— Что можно сказать о дистанции выстрела? — Корначев вновь непроизвольно взглянул на листок.
— Вокруг раны следов копоти и пороха я не обнаружила. Но в физико-техническом отделении облбюро эксперт выявил на коже пылевидные отложения меди вокруг входного отверстия.
— И что это нам дает?
— Вероятно, выстрел был произведен через одежду оболочечной пулей, скажем, из пистолета. Но и в этом случае дистанция не превышала полутора метров.
Свои последние, наиболее острые и даже неприятные для Лихачевой вопросы Корначев оставил напоследок.
— Как я понял, Екатерина Даниловна, пуля при вскрытии так и не была найдена, хотя ранение оказалось слепым?
— Вы правильно поняли, Юрий Владимирович. — Лихачева развела руками. — Пулю в теле мне найти не удалось. Я искала ее несколько часов. На следующий день сделала повторное вскрытие. Все напрасно, как в воду канула.
— Куда же она могла пропасть?
— Ума не приложу. Возможно, имел место обратный рикошет, что исключительно редко, но бывает.
— Вы полагаете, что пуля, ударившись о кость, вернулась к входному отверстию и вылетела наружу?
— Конечно, чушь какая-то. Но куда ей еще деваться?
— Действительно, загадка. Что же, спасибо, Екатерина Даниловна. Должно быть, я вас здорово утомил?
— Есть немного, — Лихачева встала. Я провожу вас до машины, мне сейчас к хирургам идти.
— Еще два вопроса.
— Только два. — Лихачева вернулась к столу и взяла в руки акт вскрытия.
— Были у покойной какие-нибудь особые приметы?
— Тело ее, как я уже говорила, сохранилось хорошо. Рост 167 сантиметров, возраст в пределах 25–30 лет, довольно симпатичная внешность. Вставных зубов нет. В правой подвздошной области рубец после аппендэктомии.
— И, наконец, заключительный вопрос. Вы делали рентгенографию для поиска пули?
— Нет, не делала. Но в наших условиях это практически невозможно. На всю больницу один рентгеновский кабинет. Главный врач, ни за чтобы не согласился.
— И все-таки рентгенографию сделать придется.
— Каким образом, если не секрет? — Лихачева почувствовала, легкий озноб, несмотря на жаркий летний день.
— Обычным. Я хочу поставить перед прокурором вопрос об эксгумации тела.
— Вряд ли это что-то даст, — Лихачева пожала плечами. — Впрочем, ваше дело.
— Но, согласитесь, Екатерина Даниловна, иного способа убедиться в отсутствии пули в теле покойной у нас нет.
Когда машина отъехала от морга, Лихачева долго смотрела ей вслед. Потом взяла себя в руки. Эксгумация, «ех humus», что в переводе с латыни означает «из земли». Вещь неприятная для любого судмедэксперта. Но когда-то это должно было случиться.