— Какой разговор! — оживился Ларионов. — Все дела в сторону. Минут двадцать на сборы и на доклад начальству. Выезжаем самое позднее через полчаса.
— На секунду… — Тропников взял трубку. Я прикинул, что нам лучше всего назначить рандеву на Курском вокзале. Значит, между шестью и семью часами ждем вас в зале у пригородных касс…
— А вы счастливчик, — заметил Виктор, когда они садились в машину. — Всего два дня назад как приняли дело — и уже в дамках. Бумажка из багажника и странные «покупатели» дают нам определенные шансы.
— Не скромничайте, Виктор Сергеевич. Вы сделали все, что мог сделать опытный следователь. Конечно, сегодня нам определенно везет. Но вряд ли удалось бы заполучить эту бумажку, если бы не ваш изумительный сэйв, как у профессионального вратаря. К тому же интуиция мне подсказывает: совершенно новому человеку Казарян не рассказал бы всю эту историю.
— Сочтемся славою, ведь мы свои же люди! Тут вы, пожалуй, правы. Казарян стал бы откровеннее, но… потом, после продажи машины. А так наши шансы и шансы «покупателей» сравнялись. Один-один.
— Пройдем к начальству, — предложил Корначев. — Объясним, что дело исключительное, и попросим исследовать нашу находку вне очереди.
— Юрий Владимирович, вы обращались когда-нибудь к зубному врачу? — неожиданно спросил Тропников.
— Меня до женитьбы Бог миловал. А потом появился собственный стоматолог в доме — жена. Так что с этим делом я забот не знал, — Юрий вспомнил Галину, сына и мрачно замолчал.
— Заметно, — констатировал Виктор. — Иначе бы запомнили, что у кабинета с надписью «Острая боль», где по логике должны принимать людей без всякой очереди, очередь вдвое, а то н втрое больше, чем на обычный прием. Иными словами, срочных дел всегда больше, чем обычных. Есть тут у меня один знакомый эксперт…
Если уж везет, так везет. Пока эта аксиома не подлежала сомнению, ибо знакомый Виктора оказался на месте.
— Лебедев, — коротко представился Юрию подтянутый седоватый мужчина, протягивая руку. — Давайте, что у вас?
Корначев достал из бумажника драгоценный пакетик. Эксперт кивнул на стулья, выслушал Тропникова и, развернув бумагу, взял клочок длинным пинцетом. Он уже почти высох, но, кое-где влага еще сохранилась. Лебедев промокнул его фильтровальной бумагой, положил под микроскоп. Не вставая со стула, эксперт нажал кнопку у себя под столом. Раздалось едва слышное жужжание, словно в помещение влетел шмель. Черные шторы на окнах медленно поползли вниз. В полумраке стало чуть прохладнее.
— А у вас комфорт, Алексей Федорович, — произнес Тропников. — Сюда бы еще несколько бутылочек охлажденного пива…